Пока хватало…
А, может, уже и нет.
Когда Егор привез её домой после небольшого отпуска, ей не хотелось его отпускать. В области сердца возникла тупая боль, разрастающаяся с каждой минутой тишины.
А если он сейчас скажет: «Спасибо, милая, мы классно провели время. Я позвоню тебе как-нибудь». Что она будет делать? Ника с силой сжала ладони, отчего короткие ноготки впились в нежную кожу.
С нарастающей паникой Ника поняла, что не хочет слышать ничего подобного. Что она боится.
Только бы не расплакаться…
И откуда в ней взялась эта глупая сентиментальность?
Бросит тебя мужчина, и что? Ты же сама от него хотела избавиться…
Хотела да перехотела.
Егор, не глуша двигателя, повернулся к ней. Его лицо было серьезным. Как и глаза.
– Ника, – от его голоса с чуть улавливаемой хрипотцой мурашки побежали по спине. – Я должен улететь в Крым на пару-тройку дней. Может, чуть больше. Как прилечу туда – тебе позвоню. И да… Не думай, что ты от меня отделаешься. Даже не мечтай. Я тобой не насытился. И в моих планах твоя полная, безоговорочная капитуляция.
Девичье сердце и вовсе перестало биться.
– То есть мне не удастся сбежать?
В карих глазах мелькнуло что-то темное.
Она же пошутила…
– Даже не мечтай.
И обжигающий поцелуй закрепил его слова, а от сильных стальных объятий едва не затрещали косточки.
Егор слово держал – звонил ей на дню раза три-четыре. Иногда их разговор длился не более минуты.
– В Москве похолодание. Никаких юбок. А если юбки, то с чулками, – от подобного заявления Ника опешила. В прямом смысле. – Хотя нет, чулки отпадают. Чулки только для меня и при мне, поняла, златовласка?
Вероника не знала, что хотела в тот момент больше – уточнить направление, куда шёл бы Беркут с его наставлениями и наглыми заявлениями или рассмеяться в голос от души.
Вечерами они разговаривали дольше. По голосу Ника безошибочно определяла, что Егор устал. И однажды она не выдержала.
– Егор, ты хотя бы спишь?
– Сплю.
Ей показалось или он как-то странно ответил?
– Сколько часов?
– Ника.
– Четыре-пять? Или меньше?
– Златовласка, мы что, будем обсуждать, сколько я сплю?
– Конечно! – Ника продолжила наигранно беспечным голосом. – Если ты не будешь высыпаться, ты же уснешь… на мне.
Она не поверила, что сказала такое.
Реакцией была тишина.
– Не усну. Гарантирую.
И то, как это было сказано, не оставляло сомнений в его намерениях.
– Егор, если серьезно… поспи нормально. Пожалуйста.
– Постараюсь.
Эти дни были очень странными. С одной стороны – всё, как всегда. Ника вышла на работу, где её встретили с радостными криками. Девочки её любили, она это чувствовала. Вот и в первый день кинулись к ней обниматься. Да и заведующая, вопреки предположениям Ники, недовольства не проявила.
Ника хлопотала, занималась своими делами, созванивалась с родителями. Всё, как всегда. Только одно выбивалось из общей картины – она постоянно ждала звонка от Егора. Как только слышала рингтон, с лихорадочно бьющимся сердцем бросалась к телефону. Когда видела, что звонит он – неизменно радовалась, когда нет – испытывала жесточайшее разочарование. Чтобы избежать последнего, поставила на него другую музыку. И сразу стало легче.
Относительно.
Потому что Ника поняла, что ждет от него не только звонков. Она по нему тоскует.
Чем бы ни занималась, что бы ни делала, её мысли постоянно возвращались к нему. К его улыбке, чуть жестковатой, острой, хищной, а порой мальчишечьей, от которой возникала дрожь в коленях, а в груди раскрывался цветок. К его глазам, в которых можно было утонуть. Смотрящих на неё откровенно жадно, требовательно. К его рукам, что постоянно обнимали её, прикасались, гладили. К смеху, низкому, с присущей только Беркуту особой хрипотцой, что вызывала у Ники желание слушать его бесконечно.
Егор улыбался мало. Особенно в начале их отпуска. Последние дни чаще.
Ему безумно шла улыбка, она смягчала резкие черты лица, делала его более доступным, открытым.
Совместив всё, Ника решила – она примет его подарок.
Когда Ника пришла к банкомату проверить баланс и увидела сумму, то покачнулась.
Охренеть.
Это единственное слово, каким она могла охарактеризовать сумму на счету.
Вынув карточку и не сняв с неё ни рубля, Ника отправилась в торговый центр. Кто-то желает видеть её в красивом нижнем белье? Что ж, она не против.
Причем Ника точно знала, в какой торговый центр она отправится и в какой бутик. Давно присматривала. Ходила, облизывалась. Даже порывалась пару раз зайти, но, чтобы себя не дразнить, сразу же уходила.
И вот сейчас пятница. Восемь вечера. Она стоит перед зеркалом в своей квартире и не может поверить, что это она – Вероника Крымова. Ухоженная, молодая девушка, на которой из одежды пока только нижнее белье. Красивый шоколадно-розовый комплект с кружевной оторочкой. Бюстье просто идеальное. Поддержка шикарная. И её грудь выглядит отлично. Высокая и соблазнительная.
Ника открыто любовалась, вертясь из стороны в сторону. Вроде бы за собой никогда не замечала особого нарциссизма, но сегодня она нравилась себе вся. И прически, и макияж, и как на ней сидит белье. Телом своим она тоже была довольна, ни одного лишнего килограмма, не зря занимается танцами многие годы.
Пришедшее по вайберу сообщение заставило её вздрогнуть.
«Златовласка, ты готова? Я выехал».
И сразу же градус волнения подскочил на невиданную высоту.
Едет…
Егор.
Ника, не веря, что это всё происходит с ней, закрыла руками лицо, пряча счастливую улыбку.
А потом одернула себя – и чего стоим? Кого ждем? Беркутов уже на подходе, она же ещё в нижнем белье красуется. Ехидный голосок в голове насмешливо прокомментировал, что Егор-то как раз особо не расстроится, увидев её в одном неглиже. Просто отложит ужин на завтра, делов-то.
Для ужина Ника так же выбрала новое платье, чего уж тут стесняться. Ей дали добро, вот она и старалась. Ника перестала чувствовать смущение за покупки на чужие деньги, после примерки первого комплекта белья. Всё. Планка рухнула. Кто бы что ни говорил, но девочки любят красивые вещи, и красивое бельё в частности, а тут появилась такая возможность. Грех не воспользоваться.
Дальше были платья, костюмы и туфли. Куда мы без туфелек на высоком каблуке. Ника никогда себя Дюймовочкой не ощущала, а рядом с Егором комфортнее было всё же находиться в обуви на высоком каблуке, иначе Ника дышала бы ему в подмышку.
