Егор прижал её к себе настолько крепко, насколько это позволяла её хрупкая фигура, без ущерба для ребер.
Ника вцепилась в него мертвой хваткой. Она цеплялась за него, как за спасательный круг. Он и был её спасителем. Её мужчиной…
– Ника, черт побери… Ника…
Он сжал её лицо ладонями, заглянул в глаза, а потом лихорадочно принялся целовать, одновременно скользя руками по телу. Это она потом поймет, что он таким образом определял всё ли с ней в порядке.
– Егор… Лаариса…
– С ней всё хорошо. Живая. Самое большее, что её грозит – отёк горла, сотрясение мозга, травма голосовых связок. И шок, что её парень оказался киллером.
Ника закрыла глаза. Анализировать сказанное она была не в состоянии. Слабачка… Ну и что… ну и пусть. Она – девушка, она не должна быть сильной. Она не должна драться и защищать себя. Для этого существуют мужчины. И один из них сейчас обнимает её.
– Иди в машину. Заблокируй двери и жди меня.
– Нет, Егор…
– Иди. Живо.
Он всучил в её дрожащую руку ключи от машины и слегка толкнул к выходу, пронзая взглядом карих глаз.
– Егор…
– Златовласка, делай, что тебе говорят. Потом поговорим, и я всё объясню, – его лицо снова стало жестким, сосредоточенным.
Лицо Беркута.
Лицо её мужчины.
Чувствуя, как тошнота снова подкатывает к горлу, Ника сдержанно кивнула.
– А полиция…
– Я разберусь.
Ника не помнила, как спустилась. Как села в большой внедорожник Егора, послушно заблокировав двери.
Некоторое время ничего не происходило. Казалось, мир вокруг замер. Даже соседок-старушек не было видно и подростков на площадке. Лишь было слышно, как суматошно колотится её сердце, пока не в состоянии прийти в нормальный ритм.
А потом всё разом изменилось.
Первыми к её машине подъехали парни в черных штанах и такого же цвета куртках, на черных машинах. Ника ещё усмехнулась, вспомнив детскую страшилку: «В черном-пречерном городе, на черной-пречерной улице стоял черный-пречерный дом…» Некоторые лица были знакомы Нике, она видела их на базе отдыха. Ребята Егора, поняла она. Они кивнули ей и направились к подъезду. Двое остались на улице, осматриваясь по сторонам.
Полиция и «скорая» прибыли практически одновременно.
Один из парней Егора подошёл к внедорожнику, в котором продолжала сидеть Вероника, и постучал по стеклу. Она чуть его приспустила, но не до конца. Парень протянул телефон.
– Егор, поговорите.
– Да? – она нерешительно взяла телефон и поднесла его к уху.
– Златовласка, надо отогнать машину чуть дальше. Сможешь сделать это сама?
– Нет, руки дрожат.
– Тогда разблокируй двери, Серега отгонит.
Они так и сделали.
Егор спустился где-то через полчаса. Ника успела несколько раз остановить порыв выйти и подняться в квартиру.
Как только запрыгнул в машину, сразу же прижал к себе Веронику, поцеловал её затылок и шумно втянул в себя запах её волос.
– С твоей подругой всё в порядке. Относительно. Сейчас её увезут на «скорой» в больницу, парни проконтролируют, чтобы её разместили в отдельной палате. Завтра к ней съездим. Далее… С ментами тоже встретишься завтра. На основные вопросы я ответил.
– А… тебя не задержат? – этот вопрос волновал Нику всё время, что она сидела в ожидании.
– Нет.
– Но ты же убил Леонида…
– Ника, не забивай голову, чем не надо. Успокоилась немного?
Ника прикрыла глаза.
– Нет. То, что произошло… Егор, увези меня отсюда. Пожалуйста. Я не хочу возвращаться в квартиру. Не могу. Только не сегодня.
– Увезу, даже не сомневайся. Ты дрожишь, златовласка.
Он высвободил её из объятий, потянулся к заднему сиденью и достал откуда-то свернутый в тугую трубку плед.
– Согревайся давай.
Прежде чем покинуть двор, Егору пришлось ещё раз побеседовать с полицией.
Естественно, происшествие привлекло внимание зевак. Пооткрывались окна, высыпали на улицу зеваки, молодежь облюбовали спортивные снаряды на площадке. Ника никого не желала замечать и видеть. Она просто хотела отсюда уехать.
Когда из подъезда вывели Лору, у неё было желание выскочить и помочь ей. Ларису вел под локоть один из парней Егора. И та ему улыбалась. Лариска всегда останется сама собой, даже в критической ситуации. Увидев Нику, она ей помахала рукой и, продолжая удерживать рядом с собой бойца, забралась в «скорую».
Ника зажала рот рукой, не замечая, как слезы начали струиться по щекам.
Увидев их, Егор приглушенно выругался.
– Ника, посмотри на меня.
Она его послушалась.
– Всё позади. Тебе больше ничего не угрожает. Ларисе тоже. Не надо плакать… Твои слезы… – тут он замялся. – Я не могу их видеть.
Он большим пальцем размазал их, а Ника, поддавшись порыву, схватила его руку и прижалась к ней.
– Спасибо… Спасибо, что приехал.
Её слова как-то странно подействовали на Егора. Он вздрогнул, потом нахмурился, завел двигатель, не посмотрев более на неё.
– Я не мог не приехать.
Всю дорогу до его загородного дома они молчали. Ника куталась в теплый плед, пытаясь согреться. Егор включил печку, хотя на улице не было дождя. Нику бил мелкий озноб.
Каждый из нас живет своей жизнью, своими маленькими радостями и победами. Большинство людей стараются блюсти закон, жить принципами, не переступать невидимую черту. А потом раз, и ты оказываешься в ситуации, исход которой от тебя не зависит. И мир переворачивается. Гаснет.
Вероника смотрела в окно и хотела одного – чтобы они как можно скорее приехали.
Егор с ней. Рядом. Он приехал. Без звонка.
И по телу бежало тепло, прогоняя нервную дрожь.
Они подъехали к дому Егора, он нажал на кнопку пульта управления и тяжелые ворота отъехали в сторону. Егор въехал во двор и заглушил двигатель автомобиля.
В эту секунду Ника повернулась к нему и невольно вздрогнула, поймав на себе пристальный взгляд карих глаз, в которых бесновалась уже знакомая и такая пугающая и смущающая её тьма.
– Я люблю тебя, златовласка.
Егор
Он думал никогда и никому больше не скажет этих слов.
Саша отбила всё желание. Выкорчевывала его из него долгими ночами и короткими днями. Ночами, где она была ласкова и покорна, где тянулась к нему и отвечала на каждое прикосновение пылкой страстью. И днями, где планировала убийства. Отца. Его. Потом его женщины.
