Сесилия прищурила глаза и быстрым шагом снова направилась в ванную, где находилось зеркало размером в человеческий рост. Сдернула с себя ненавистный плащ и так же методично избавилась от всего остального. Она уже приняла решение сжечь эти вещи, чтобы даже соблазна не было пойти кому-то на уступки и снова предстать перед Двуликими. Хватит с нее и раза.
Обнаженное отражение показало, что и на теле не появилось никаких меток.
Хвала Праматери.
Сесилия выдохнула, взяла в вешалки теплый халат, закуталась в него. Следует поставить чайник. Горячий чай с бергамотом поможет ей избавиться от лишних дум и даст силы для встречи с кузиной.
Сейчас Сесилия уже не спешила, действовала размеренно.
Ровно полчаса спустя, когда первая чашка оказалась полностью испита и душа потребовала повтора, в дверь рвано постучали, а потом бесцеремонно дернули ручку, не дожидаясь ответа.
Сесилия улыбнулась. В этом вся кузина. Когда ее никто не видит и не надо держать «лицо», проявляется ее сущность. Сесилия заперла дверь на ключ. Предвидела, что Вивьен может бесцеремонно ворваться.
Дождавшись, когда та нетерпеливо постучит вторично, поднялась с кресла и опять же не спеша двинулась к двери. Открыла и распахнула. Вивьен стояла с занесенной рукой, намереваясь постучать в третий раз.
– Ты уснула, что ли?
– И я рада тебя видеть, кузина.
Сесилия отошла от двери, давая возможность Вивьен пройти. Та с шумом захлопнула дверь, после чего скинула шляпу, раздраженно швырнув ее на кресло, и лишь тогда сняла вуаль, закрывающую ее лицо.
– Чай будешь?
– От вина бы не отказалась.
– Вина нет.
– Конечно… Откуда у тебя вино. Ладно, обмениваться любезностями не будем. Я и так задержалась в этой второсортной гостинишке достаточно.
– А я тут живу уже почти неделю – и ничего.
– Ты не так привередлива, как я. Итак, где кровь этих… Двуликих? Тебе же ее дали, верно?
Вивьен раздражала ее с каждой прошедшей секундой. Высокомерной манерой держаться, смотреть свысока. Так всегда было. Все лучшее Вивьен забирала себе, и неважно, имела ли она на это право или нет.
– Не поинтересуешься, как прошло? – не без сарказма спросила Сесилия, направляясь к саквояжу.
– Ох… – наигранно театрально вздохнула Вивьен и якобы смиренно опустила руки вдоль тела. – И как прошло, дорогая кузина? Все благополучно? Ты цела? Здорова? Румянец на щеках есть, двигаешься тоже без видимой ломоты в теле. И я… Адова пропасть, а это что такое?
– Стой где стоишь, – сказала Сесилия, не оборачиваясь. Произнесла холодно, жестко.
Она чувствовала и обжигающий взгляд Вивьен, и ее учащенное дыхание.
Прекрасно поняла и причину столь внезапной смены тона разговора и вспыхнувшего интереса.
Из саквояжа первой Сесилия достала шкатулку, а не сосуд. Да, ту самую, с золотом и драгоценностями.
– Сесилия…
Голос кузины задрожал от едва скрытого возбуждения.
– Кровь Двуликие дали. – Сесилия извлекла сосуд, развернулась, закрывая спиной шкатулку, и протянула склянку кузине. – Можешь пользоваться.
Вивьен приподнялась на цыпочки, желая более подробно рассмотреть, что прятала за спиной сестра. Сосуд как-то разом перестал ее интересовать.
– А у тебя там что? Драгоценности? Серьезно, Сесилия, покажи…
– Бери кровь Двуликих и уходи.
Сесилия и подумать не могла, что когда-то придет время и она будет выгонять Вивьен. Причем жестко, бескомпромиссно. В самой Сесилии еще были живы воспоминания их детства, когда они росли вместе, изучая жизнь. Как играли в одном доме, ели имбирные пряники. Сидели на качелях, смеялись и раскачивали неприлично ногами, отчего платья поднимались кверху, обнажая чулочки. Сесилия хранила подобные воспоминания, потому что они грели душу.
Пришло время посмотреть правде в глаза.
Вивьен наконец уловила интонацию Сесилии и с трудом, но все же перевела взгляд на нее. Ее лицо и шея пошли красными пятнами – верными признаками негодования.
– Как ты со мной разговариваешь? – прошипела она, сжимая кулаки.
– Как ты того и заслуживаешь. Что-то я не слышу в твоем голосе почтения или элементарного уважения ко мне.
– Ой, Сесилия, я тебя умоляю… Когда это я тебя уважала? Ты всегда была наивной провинциалкой, такой и осталась! Хотя нет… Знаешь, ты меня удивила. Дважды. Первый раз, когда смогла договориться с проклятым Бардоком, я думала, он тебя придушит сразу же. – После этих слов у Сесилии неприятно зажгло шею, словно рука Алекса снова сомкнулась на ней. – Второй – сейчас. Это что же получается… За то, что ты танцем подняла вечно вялые члены Двуликих и дала им возможность спариться с себе подобными, они отблагодарили тебя по двойному тарифу? Что же ты за штучка, кузина?
Никогда ранее Сесилия не испытывала то, что принято называть холодной яростью. Когда в душе всколыхнулась ненависть, но твой разум остается чистым и ты четко осознаешь все, что делаешь.
Сесилия вытянула руку перед собой и разжала пальцы, что удерживали небольшой сосуд.
– Мы квиты, Вивьен.
Глава 11
Месяц спустя
Сесилия полюбила море с первого взгляда. Как только поезд остановился на Южном побережье и она увидела желтый песок, а вдали – прозрачную глазурь, все, ее сердце было отдано этому месту раз и навсегда. Она не удержалась, сдала багаж в камеру хранения, наняла открытый экипаж и устремилась к морю.
Было очень странно – жарко, душно, но дышалось легко. Еще в поезде Сесилия сняла полушубок и переоделась. Так сделала и ее попутчица, которая, кстати, и посоветовала Сесилии приготовиться к смене погодных условий.
– Милочка, скиньте-ка с себя лишнее. И сапожки тоже уберите. Поберегите ножки. У вас есть открытые туфли? Вот их и приоденьте.
Экипаж ехал медленно, извозчик никуда не спешил, позволяя Сесилии рассмотреть все. Прекрасные светлые дома, утопающие в зелени, огороженные невысокими палисадниками. Фонтанчики, что постоянно встречались на набережной. Ухоженные дорожки. Лениво прогуливающиеся лессы со своими компаньонками или кавалерами, прячущиеся под зонтиками от солнца. Легкие, воздушные наряды.
Сесилия не ощущала жары. Она попросту на нее не обращала внимания. Ей важно было впитать в себя новую атмосферу, прочувствовать всю прелесть Южного побережья и смены обстановки.
Она будет тут жить.
Решение пришло спонтанно.
Сесилия не знала сколько: месяц, год или всю жизнь. Но то, что она снимет на время дом и будет наслаждаться каждым солнечным днем – факт.
Море…
Это отдельная история. Отдельные впечатления. Сесилия, отпустив извозчика, подходила к нему, как к чему-то запредельному. Несбыточному. Нереальному. У нее в Уликсе была картина – девушка, стоящая на берегу моря. Именно сошедшей с полотна мастера героиней и чувствовала себя Сесилия. Солоноватый бриз, ласковый шум прибоя, уносящий ее в неизведанную даль.
