– Спасибо.
Теодор осторожно пожал ее.
– Ты можешь идти?
Мафи замялась, потом сказала:
– Такое ощущение, что у меня задних лапок нет. В воздухе стою.
– Ты отморозила их! – ахнула Зефирка.
– В жаркой пустыне? – захихикала Куки. – Верьте Мафи больше, она просто не хочет спасать Марсию.
– Неправда! – вскипела Мафи.
– Тише, тише, – начала умолять забияк Зефирка, – драконы примчатся.
– Сейчас нет, – успокоил ее Тео, – у них ужин, потом веселье, танцы, сон. Шнырять по округе и Прекрасной Долине они начнут завтра рано утром. Но Зефирка права. Перестаньте выяснять отношения, поторопимся в лес. А потом в копи.
– В каком направлении двигаться? – спросила Мафи.
– У тебя же паралич, – не упустила возможности ущипнуть сестру Куки.
– Я этого не говорила, – возразила Мафи, – просто не чувствую ног.
– Не чувствую ног! – рассмеялась Куки. – Шагай бесчувственными лапами!
– Куки! Что с тобой? – в который раз спросила Зефирка. – Ты же добрая! Правда, Мафи?
– Ага, – кивнула сестра, – вечно со всеми спорит, любит, чтобы за нее все делали, а так не злая.
– Я очень даже добрая, – надулась Куки. – В июне за чаем мне попалась в коробке конфетка с анисом. Надкусила ее. Фуу! Терпеть не могу анис. И отдала шоколадку Зефирке, та любое сладкое слопает. Вот какая я добрая.
Теодор сложил крылья.
– Куки, дело было в июне. Сейчас июнь. Какого числа ты акцию неслыханной щедрости провела?
– Тридцатого! – отрапортовала Куки.
– Сегодня только десятое, – опешила Мафи.
Куки постучала лапкой Мафи по лбу.
– Свет! Зажгись! Июнь каждый год случается.
– А-а-а, – протянул Теодор, – так все стряслось двенадцать месяцев назад!
– И что? – фыркнула Куки. – Доброе дело не сосиска. Оно не тухнет.
Мафи потрясла головой.
– Если ты отдала Зефирке надкусяченную шоколадку, которая тебе в горло не полезла, с какого бока это хороший поступок?
– Могла конфету в помойку швырнуть, – объяснила Куки, – а я положила ее на тарелочку, протянула сестре: «Съешь, дорогая». Кстати, слова «надкусяченная» нет.
Мафи повернулась к черной мопсихе.
– И ты не надела ей пресс-секретаря на голову?
– Мы были одни дома, без гостей, – удивилась Зефирка, – и у нас нет знакомых пресс-секретарей.
– Мафуша, наверное, хотела сказать «презент», – догадалась Жози, – у нее беда со сложными словами. Один раз она даже решила говорить только с их помощью. Но потом ей это не понравилось
[3]. И разве можно конфету на голову надеть? Она не шапка.
– Я выразилась по-аллигаторски, – отмахнулась Мафи.
– По-каковски? – вытаращила глаза Жози. – Зефирка? Переведи.
– Не понимаю, – смутилась черная мопсиха.
– Аллегорически, – вдруг сказал Теодор, – то есть иносказательно.
Куки уставилась на дракона, но тот не заметил направленный на него взгляд.
– Скажи прямо и просто, – отрезала Мафи, – если отдаешь кому обкусякиш шоколадки, которая тебе не понравилась, то это не доброе дело. За такое можно и в нос получить. А уж помнить про свой поступок целый год немыслимо. Сделала кому хорошо? Порадуйся и забудь. Так Черчиль нас учит.
– Слова «обкусякиш» нет, – хихикнула Жози, – есть огрызок!
– Он бывает только у яблок, исключительно у них, – уточнила Мафи, – все остальное обкусякиши или недоедыши.
– И в чем между ними разница? – заинтересовалась Жози.
– Обкусякиш от фруктов, булочек, овощей, – принялась растолковывать Мафи, – а недоедыш от каши, чая…
– В кружках недопитыши, – вмешалась Зефирка.
Теодор кашлянул.
– Мопсы! Вы помните, что Марсия висит на дереве, а остальные маются в соляных копях? Время идет.
– Бежим в лес! – скомандовала Куки.
Глава 14
Куки злится
– Как найти в чаще Марсию? – занервничала Жози, когда все очутились на опушке.
– Начнем ее громко звать! – воскликнула Куки и заорала: – Ма…
Зефирка мигом закрыла сестре рот лапой, Куки дернула головой и возмутилась:
– Ты что?
– Нельзя кричать, – пояснил Теодор.
– Сам говорил, что до утра нас никто не услышит, – возразила Куки, – и Зефирка много о себе возомнила! Схватила меня грязными когтями.
Тео сложил свои крылья на спине.
– До домов крик Куки не долетит. Но в лесу живут ночные бабочки-ябедницы, они могут к Роджеру помчаться и накляузничать, что в чаще появились жители Прекрасной Долины. Правда, в этой части бора ябедниц нет, они устроились на другом краю, Северном, им жара не нравится. Но вдруг какая-то сейчас тут? Нас поймают, меня опять в пустыне кинут, вас в соляные копи. Прости, Куки, тебе нельзя командовать отрядом.
Куки вмиг подняла шерсть дыбом.
– Почему?
– Командир – это не тот, кто отдает приказы, – вздохнул Тео, – он членам отряда и мама, и папа, и бабушка, и брат, и сестра. У него за каждого участника похода душа болит, он думает: как всех накормить, напоить, спать уложить, составляет план действий. А ты суетишься, кричишь, требуешь, чтобы тебя слушались. Но это не командование. Вон Мафи до сих пор трясется. Ты придумала, как ее согреть?
– Зачем? – фыркнула Куки. – Пробежится, и ей тепло станет.
– Жози хромает, – не утихал Теодор. – Ты спросила, что у нее с лапкой?
– Хромает? – заморгала Куки. – Не заметила!
– Ерунда, – затараторила Жозефина, – это совсем не мешает мне ходить.
– Мне на бегу жарко станет, – кивнула Мафи, – Жози потерпит боль в лапе, а вот то, что у нас нет плана действий, очень плохо.
Большие выпуклые глаза Куки превратились в щелочки.
– У вас нет плана? А у меня он есть! Идем искать Марсию.
– Как? – спросила Зефирка. – Будем бегать от дерева к дереву?
Куки растерялась, а Жози повернулась к Теодору:
