Активные действия Корнилова позволили несколько улучшить ситуацию с дисциплиной в армии. Генерал, являясь фактически вторым человеком в стране, так или иначе вовлекался в политику. И его растущая популярность не могла не беспокоить А. Ф. Керенского. Л. Г. Корнилов выступил на проходившем 13–15 августа в Москве Государственном совещании, по сути, обвинив Временное правительство в бездействии в отношении губительной пропаганды, которую продолжали вести в армии агитаторы.
В конце августа после ряда интриг отказ Корнилова остановить продвижение на Петроград 3-го кавалерийского корпуса под командованием генерала А. М. Крымова (которое на самом деле было санкционировано Керенским) был объявлен мятежом. Верховный главнокомандующий и многие из его соратников были арестованы. Протестуя против этого, 9 сентября 1917 года министры-кадеты подали в отставку.
Лишь после Октябрьского переворота, в конце ноября Лавр Георгиевич был освобожден из-под стражи генералом Н. Н. Духониным. Корнилов принимает решение вместе со своим Текинским полком идти на Дон, где в то время усилиями генерала М. В. Алексеева создавалась Добровольческая армия. После переговоров было решено, что Л. Г. Корнилов возглавит армию, а М. В. Алексеев примет на себя организационные функции.
9 февраля 1918 года генерал Корнилов во главе Добровольческих сил оставил Ростов-на-Дону и выдвинулся в тяжелейший «Ледяной» поход на Кубань. Перемещение войск происходило в весьма сложных погодных условиях и сопровождалось непрекращающимися столкновениями с красноармейскими подразделениями.
Говоря о Лавре Георгиевиче Корнилове, нельзя не затронуть тему о его самом знаменитом приказе: «Пленных не брать». Именно эти слова в советской историографии зачастую приводились как ключевые в характеристике генерала. Л. Г. Корнилов представал в образе палача, который не имел жалости ни к женщинам, ни к старикам, ни к детям, да еще и расстреливал всех пленных. Именно его называли родоначальником белого террора. Однако, как замечает историк В. Ж. Цветков, ни в одном из источников подобного приказа обнаружено не было. Единственное упоминание на этот счет можно найти у А. Суворина в книге «Поход Корнилова», изданной в 1919 году. Автор приводит такие слова генерала Корнилова: «Не берите мне этих негодяев в плен! Чем больше террора, тем больше будет с ними победы!»
При этом такие действия военачальника вполне укладывались в практику исполнения «законов военного времени». Кроме того, сохранилось немало свидетельств о том, что сам Корнилов весьма негативно относился к офицерам, перешедшим на сторону красных, но при этом по-отечески жалел и миловал солдат-красноармейцев. Многие взятые в плен рядовые зачислялись в отряды Добровольческой армии и затем сражались в ее рядах.
31 марта 1918 года Лавр Георгиевич Корнилов был убит во время штурма Екатеринодара. Его тело было тайно захоронено в Гначбау при отступлении белых. Через несколько дней большевики, случайно обнаружившие могилу, подняли тело генерала и после надругательств сожгли его. В 1919 году на берегу Кубани была обустроена символическая могила полководца. А в 2013 году в Краснодаре
[1]был установлен памятник Л. Г. Корнилову.
* * *
Дело Белого движения на Юге России продолжала Добровольческая армия, и одним из самых ярких ее подразделений являлся Корниловский ударный полк. Здесь сразу следует оговориться, что советская историческая наука по понятным причинам, как правило, не уделяла внимания изучению боевого пути ударных отрядов. И если можно встретить научные работы, посвященные этим формированиям в период Гражданской войны, то об их участии в Первой мировой войне широкой общественности практически ничего не известно.
В отношении предпосылок появления ударных подразделений известный российский военный историк Константин Семенов отмечает, что необходимость их создания возникла не только в Русской армии, но и практически во всех крупных европейских армиях, столкнувшихся с тяготами войны. Подобные части – так называемые штурмовые батальоны – были образованы на рубеже 1915–1916 годов в немецких, австрийских и французских войсках. На них возлагалось выполнение важных задач, в том числе участие в контрнаступлениях и осуществление прорывов в условиях позиционной войны. Также они должны были служить примером для остальных армейских подразделений и особым стратегическим резервом. С конца 1915 года началось формирование предшественников ударных полков – гренадерских взводов – и в Русской армии.
Как уже говорилось ранее, ситуация в войсках после Февральской революции продолжала стремительно ухудшаться, участились случаи неподчинения приказам, братания и дезертирства, моральный дух личного состава был крайне низок. В это время на правительственном уровне широко обсуждался вопрос о создании на добровольных началах новых воинских формирований, призванных укрепить боеспособность армии. 29 апреля 1917 года член правления Русского торгово-промышленного банка князь С. В. Кудашев представил военному министру А. И. Гучкову докладную записку, в которой обосновывалась необходимость создания во всех частях армии особых ударных единиц исключительно из добровольцев, «большею частью обреченных на истребление».
Местом зарождения новых ударных частей стал Юго-Западный фронт, войска которого готовились к масштабному наступлению. Командующий фронтом генерал А. А. Брусилов всемерно поддержал инициативу и в целях восстановления дисциплины, противодействия развалу фронта и дальнейшему разложению армии приступил к формированию 12 батальонов из «охотников», служивших в действующих армиях.
Первый ударный отряд добровольцев при 8-й армии был создан по представлению капитана М. О. Неженцева командующему 8-й армией Юго-Западного фронта генералу от инфантерии Л. Г. Корнилову 19 мая 1917 года. К июню численность подразделения значительно увеличилась. В отряд входило два батальона (всего 2000 человек), три пулеметные команды (600 человек), команда из разведчиков-чехов – бывших военнопленных и конных разведчиков – донских казаков. 10 июня 1917 года отряд получил именное шефство генерала Л. Г. Корнилова и боевое знамя.
А. А. Брусилов издал приказ об образовании ударных рот при каждом полку действующей армии. Формирование добровольческих подразделений приобрело широкий размах. Причем получить статус ударной могла любая действующая часть до корпуса включительно. Кроме того, появились батальоны из добровольцев тыла. Началось комплектование национальных частей смерти (2-й и 5-й Армянские полки смерти, Украинский женский батальон смерти, Грузинский батальон смерти). В числе ударных частей оказались корпуса, дивизии, полки, батальоны, Ревельский ударный батальон, сформированный из моряков, и три женских батальона. В августе Л. Г. Корнилов подписал приказ о формировании четырех Георгиевских запасных полков.
В первое время добровольческие подразделения не имели единой формы. Вместо кокарды на фуражках присутствовало изображение черепа со скрещенными костями (позднее кости были заменены мечами). Вопреки распространенным сегодня заблуждениям этот символ не имел устрашающего или зловещего, по выражению историка К. А. Залесского, смысла. И естественно, не может быть никаких параллелей с общепризнанным ныне знаком войск СС. «Адамова голова» являлась эмблемой бессмертия, поэтому ее использование было вполне уместным. В дальнейшем этот символ изображали и на знаменах.
