Уважение местного населения к русским росло. Положение дел в войсках, размещенных в Галлиполи, удивляло командование союзников. В эмиграции заговорили о галлиполийском чуде. Фактически разгромленная армия воспряла духом, и «галлиполийское сидение» на долгие годы сплотило многих людей. У белых наконец-то появилась надежда, в том числе надежда на продолжение борьбы. Роль А. П. Кутепова в этих событиях сложно переоценить. Примерно в это же время он был произведен главнокомандующим в генералы от инфантерии.
Весной 1921 года начался массовый отъезд из Галлиполи. П. Н. Врангель смог добиться перевода корпуса Кутепова в лояльно настроенную к белым Болгарию. Но после падения правительства Стамболийского генерал в числе наиболее активных соратников Врангеля был выдворен из страны. Ставка главнокомандующего переместилась в Сербию, туда же переехал и Кутепов. Вскоре Врангель признал над собой власть великого князя Николая Николаевича. И в 1924 году А. П. Кутепов был откомандирован в Париж для работы «специального назначения».
В 1925–1926 годах А. П. Кутепов расходится во взглядах с П. Н. Врангелем, поскольку считает, что бездействие недопустимо. Он настаивает на активных выступлениях против Советов и безотлагательном возобновлении борьбы с большевиками. В рамках РОВС им была создана законспирированная организация «Союз национальных террористов». Предполагалось, что она будет заниматься налаживанием связей с советскими людьми, которые сочувствуют белым, а также подготовкой диверсионных групп для проведения террористических актов в России.
Однако в эмигрантских кругах деятельность кутеповского союза не получила широкой поддержки. В его рядах не было даже людей из окружения Александра Павловича: ни Н. В. Скоблин, ни В. В. Манштейн, ни А. В. Туркул за ним не пошли. Да и работу организации нельзя было назвать успешной, за исключением нескольких осуществленных терактов: взрыва в здании Ленинградского партклуба, убийства заместителя уполномоченного ОГПУ по Белорусскому военному округу И. К. Опанского в Минске и минирования общежития сотрудников ОГПУ в Москве.
Большевикам удалось наладить эффективное противодействие, и провалы боевой ячейки РОВС были гораздо более значимыми, чем проведенные ею акции: операции «Трест» и «Синдикат» позволили выманить в Россию и уничтожить целый ряд эмигрантских политических деятелей. Агенты Иностранного отдела ОГПУ смогли внедриться в белоэмигрантские военные объединения. По одной из версий, распространенных в кругах историков и публицистов, скоропостижная смерть генерала П. Н. Врангеля в Брюсселе в 1928 году являлась делом рук большевистского агента, отравившего Петра Николаевича. В 1930 году сотрудники советской разведки похитили и самого А. П. Кутепова.
Что касается отсутствия должной поддержки Союза национальных террористов со стороны представителей эмиграции, то, как справедливо полагает Руслан Гагкуев, подобная диверсионная деятельность не могла и не может быть массовой. Возможно, в существенной степени к неудачам привела как раз попытка расширения состава участников организации. Скорее всего, А. П. Кутепов оказался не готов к подобной диверсионной работе, и намерение ее возглавить стало для него роковой ошибкой.
Здесь также следует заметить, что уже после смерти Врангеля, заняв пост председателя РОВС, Кутепов начал оказывать давление на членов подчиненных ему организаций, которые отказывались заниматься террористической деятельностью. Так, генерал сразу же прекратил финансирование 2-го (немецкого) отдела РОВС, поскольку его начальник генерал-майор А. А. фон Лампе негативно относился к акциям Кутепова в России и рассматривал созданную им заграничную резидентуру как провокацию большевиков.
Говоря об Александре Кутепове, нельзя не упомянуть еще один интересный факт. Именно он вновь ввел в обращение в качестве политонима слово «россияне». Дело в том, что в конце XVIII–XIX веках оно практически вышло из употребления, а вместо него, как правило, использовалось прилагательное «русские». В 1929 году А. П. Кутепов заявлял:
«Все народы, населяющие Россию, независимо от их национальности, прежде всего – россияне. Я верю, что освобожденная и возрожденная Россия будет именно – Россия для россиян!»
Точная дата смерти А. П. Кутепова неизвестна. Есть множество предположений, касающихся обстоятельств его гибели. По одной версии, которая изложена в книге воспоминаний советского разведчика П. А. Судоплатова «Разведка и Кремль», генерал был задержан в Париже тремя сотрудниками иностранной резидентуры ОГПУ, оказал им сопротивление и скончался от сердечного приступа.
Имеются свидетельства, что при похищении Кутепов получил ранение ножом, после чего ему ввели избыточную дозу морфия. Затем он был тайно захоронен в саду частного дома в пригороде французской столицы. С. Ю. Рыбас пишет, ссылаясь на слова одного из генералов внешней (нелегальной) разведки КГБ СССР, что тело убитого генерала было растворено в концентрированной кислоте.
По другой информации, Александр Павлович скончался от сердечного приступа на советском пароходе по пути из Марселя в Новороссийск. Эта версия допускает, что приступ спровоцировала большая доза морфия, которую генералу ввели при похищении.
Здесь нельзя не задаться вопросом: зачем Москве понадобилось устранять Кутепова? Да, в некотором смысле эмиграция была обезглавлена. Но ведь все, что он делал на ниве борьбы с советской властью в 1920-е годы, по сути, обернулось крахом. А с другой стороны, непримиримая часть русской эмиграции получила икону в лице генерала, убитого большевиками. Вспомним, например, строки поэтессы Марианны Колосовой: «Погибнуть гибелью Кутепова от злобной вражеской руки…» Историк Руслан Гагкуев говорит, что, скорее всего, Александр Павлович пал жертвой собственной популярности. Во многом виной тому стала шумиха, поднявшаяся после Галлиполи. Авторитет Кутепова в эмиграции, а следовательно, и его значение в глазах противника были преувеличены.
К сожалению, как именно погиб генерал А. П. Кутепов, по-прежнему неизвестно. Можно сказать лишь то, что он был устранен в результате спецоперации Иностранного отдела ОГПУ.
На русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа парижского региона в 1961 году был возведен памятник участникам Белого движения, который воспроизводил по форме галлиполийский курган, сооруженный солдатами и офицерами 1-го армейского корпуса Русской армии в 1921 году и сильно поврежденный в результате землетрясения в 1949-м. Рядом с памятником находится символическая могила генерала Александра Павловича Кутепова.
Глава 8. Генерал М. Г. Дроздовский
Генерал Михаил Гордеевич Дроздовский в череде героев Белой гвардии стоит особняком и менее известен по сравнению с другими военачальниками. Он не был в числе тех, кто участвовал в зарождении Белого движения на Дону. Однако осуществленный им в 1918 году поход Яссы – Дон по своей значимости для белого дела не уступает знаменитому Первому Кубанскому «Ледяному» походу.
М. Г. Дроздовский родился 7 октября 1881 года в Киеве в семье потомственных дворян Полтавской губернии. Его отец Гордей Иванович Дроздовский начал службу унтер-офицером и дослужился до генерал-майора, был участником обороны Севастополя, в 1890-е годы являлся командиром 168-го пехотного резервного Острожского полка.
