В тот же день, 19 января 1918 года, патриарх Тихон выступает со своим знаменитым посланием с анафемой в адрес вероотступников и призывом к народному сопротивлению усиливающимся нападениям на храмы и убийствам духовенства:
«Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это – поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню гееннскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной.
Властию, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какие-либо общения…»
Поместный собор одобрил данный документ на первом заседании второй сессии, открывшейся на следующий день, 20 января 1918 года. Известие о патриаршей анафеме врагов церкви и государства было разослано верующим через посланников Собора. Они зачитывали его в храмах, призывая к сплочению ради защиты Церкви.
В этом документе не было прямого указания на то, что анафеме предаются большевики. Тем не менее их ответом стал принятый днем позже Декрет Совнаркома об отделении церкви от государства и школы от церкви, вступивший в силу 23 января 1918 года. Новый закон не только обозначал формальный юридический разрыв многовекового союза между церковью и государством, предрешенный уже Февральской революцией. Он легализовал гонения на церковь. Церковь лишалась прав юридического лица и всего имущества, созданного за предыдущее тысячелетие. Кроме того, закладывались основы атеистической пропаганды и воспитания.
Если мы посмотрим на сегодняшние оценки событий того времени, то обнаружим, что нередко они сводятся к следующему утрированному утверждению: «Все превратилось в прах с приходом большевиков». Причем анафеме патриарха Тихона отводится роль едва ли не катализатора последовавшей катастрофы. Однако при более внимательном ознакомлении с работами подобных публицистов выясняется, что текст этого документа они вряд ли изучали. Получается, что сам факт предания власти анафеме зачастую представляется вырванным из контекста.
В Советской России официальные публикации о православии, как правило, отличались тенденциозностью и были пронизаны непримиримой враждой. Особый упор в них делался на «контрреволюционную деятельность церкви». Но найти объяснения, в чем именно она заключалась, практически невозможно.
Интересно, что сегодня относительно отлучения власти от церкви мы можем видеть две диаметрально противоположные позиции. Так, сторонники говорят, что анафема наряду со знаменитыми 14 пунктами генерала Корнилова (автором которых на самом деле является П. Н. Милюков при участии М. В. Алексеева) – это ярчайший пример гражданского мужества, гражданской позиции и верности России. Есть и вторая точка зрения, которая заключается в том, что именно Русская православная церковь несет прямую ответственность за братоубийственную бойню, поскольку анафема патриарха Тихона поспела раньше, чем Добровольческая армия Корнилова отправилась в «Ледяной» поход.
В связи с этим О. Ю. Васильева напоминает, что церковь была как раз тем единственным институтом, который пытался консолидировать общество и делал все возможное, чтобы братоубийственная война прекратилась.
Обращение патриарха Тихона к Совету народных комиссаров от 13 октября 1918 года звучит недвусмысленно:
«“Все, взявшие меч, мечем погибнут” (Мф. 26:52).
Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя “народными” комиссарами. Целый год держите вы в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды.
Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания?
Поистине вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф. 7:9–10). Народу, изнуренному кровопролитной войной, вы обещали дать мир “без аннексий и контрибуций”.
От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решились обнародовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша родина завоевана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото».
Что касается взаимодействия Русской православной церкви и Белого движения в годы Гражданской войны, то среди историков нет однозначного мнения по данному вопросу. Для представителей русской эмиграции эти два понятия были неразделимы с точки зрения морального, духовного единства.
С другой стороны, патриарх Тихон ни в одном из своих обращений открыто не заявлял о поддержке Белого движения. И сегодня в публицистике нередко можно встретить мнение, что Русская православная церковь несет ответственность за то, что белые проиграли советской власти. Мол, они были обречены, поскольку не получили благословения, а патриарх, видимо, сочувствовал Советам.
Однако, с точки зрения православного человека, такие обвинения представляются абсурдными. Во-первых, благословить какое-либо движение в целом невозможно. Судя по всему, в этом случае массовое сознание проводит аналогию с анафемой. Во-вторых, нельзя забывать, в каких условиях находился патриарх Тихон. Можно сказать, что фактически он оказался заложником у большевиков. И понятно, что у него не было возможности провозглашать официальное благословение даже какому-либо конкретному лидеру белых. В то же время мы знаем, в том числе из протоколов допросов святейшего патриарха, что Тихон, не скрывая своих симпатий, оказывал молитвенную поддержку и А. И. Деникину, и А. В. Колчаку. Если рассуждать о православных ценностях, возможно, это имело даже большее значение, нежели официальное благословение.
Кроме того, из воспоминаний адъютанта адмирала Колчака ротмистра В. В. Князева нам известно содержание письма святейшего патриарха Тихона, переданного Колчаку в январе 1919 года одновременно с маленькой фотокопией иконы святителя Николая Чудотворца, покровителя странников и моряков, с Никольских ворот Кремля. Левая сторона образа, на которой была изображена рука святителя с крестом, была сильно повреждена в результате обстрела, совершенного большевиками, но сохранилась часть иконы с правой рукой Николая Чудотворца, в которой он держал меч. В письме святейший патриарх писал:
«Посылаю фотографическую копию этого Чудотворного Образа, как Мое Вам, Ваше Высокопревосходительство, Александр Васильевич – Благословение – на борьбу с атеистической временной властью над страдающим народом Руси. …Карающий меч в правой руке Чудотворца остался в помощь и Благословение Вашему Высокопревосходительству и Вашей христианской борьбе по спасению Православной Церкви и России».
На территориях, подконтрольных «белым» правительствам, начинают возрождаться православные приходы, открываются храмы, совершаются богослужения. Два региональных собора Русской православной церкви – Юго-Восточный и Всесибирский – устанавливают временный порядок управления епархиями до того момента, пока не произойдет воссоединение со святейшим патриархом. То есть ни о каком расколе с Москвой или отделении речи не шло.
