Нужно сказать несколько слов и об отношении к церкви лидеров Белого движения. Так, адмирал Колчак заявлял о признании всех актов и распоряжений, изданных Поместным собором в 1917–1918 годах, и неоднократно говорил о первенствующей роли Русской православной церкви среди других конфессий на территории бывшей Российской империи. В дальнейшем предполагалось создание специальной государственной структуры, которая не контролировала бы церковь, как это было со времен Петра Великого, а оказывала бы ей поддержку.
Здесь нельзя не вспомнить о деятельности архиепископа Сильвестра, который в ноябре 1918 года был избран главой временного Высшего церковного управления Сибири. В то время в этом регионе был отменен Декрет об отделении церкви от государства. Русской православной церкви возвращались отобранные у нее земли и собственность, в школах восстанавливалось преподавание Закона Божия. В Сибири была возобновлена учебная деятельность в пяти духовных семинариях и пяти духовных училищах.
В конце января 1919 года Сильвестр привел к присяге адмирала А. В. Колчака как Верховного правителя России. Архиепископ восстановил институт военных священников и активно поддерживал движение добровольцев-крестоносцев, возникшее в колчаковской армии. Также он был известен как духовник Колчака. В нескольких сохранившихся письмах владыки к адмиралу есть рассуждения о том, что наряду с победами на фронте ни в коем случае нельзя забывать о духовном возрождении, и в частности имеется указание об отправке на фронт Евангелий и нательных крестов.
Приняли сторону Белого движения и многие другие иерархи, что, впрочем, по мнению ряда историков, отражало лишь их личную позицию. В целом справедливо утверждение о том, что Русская православная церковь придерживалась нейтралитета. И хотя патриарх Тихон не раз выступал с резкими обличительными заявлениями в адрес большевиков, основной его заботой было сохранение церкви и поиск путей ее существования в условиях гражданской войны и произошедшего раскола общества. И наверное, здесь стоит согласиться с тем, что патриарх Тихон есть ярчайший пример именно духовной оппозиции безбожной власти большевиков.
В то же время, по мнению известного российского историка В. Ж. Цветкова, церковь ни в коей мере не позиционировала красных как врагов. Ярким примером тому служит воззвание Ставропольского юго-восточного поместного собора, который проходил в мае 1919 года. В нем содержалось обращение к красноармейцам как к заблудшим братьям. То есть здесь можно проследить призыв к принятию и проявлению милосердия к побежденному врагу.
Глава 3. Генерал М. В. Алексеев
Едва ли найдется в российской истории первой четверти XX столетия военачальник, о котором спустя 100 лет шли бы столь же горячие споры, как о генерале от инфантерии Михаиле Васильевиче Алексееве. Его действительно крайне интересная судьба до сих пор остается неизвестной нашим современникам, и потому социум зачастую вынужден пользоваться исключительно продуктами мифотворчества.
Какие только обвинения не звучит в адрес прославленного основоположника Белого движения на Юге России! Следуя чистой конспирологии, массовое сознание ассоциирует этого человека со всемирным масонским заговором. Ему вменяют в вину деятельность в интересах всевозможных иностранных разведок. Его называют если не правой, то как минимум левой рукой А. И. Гучкова, организовавшего заговор против Николая II. Попробуем разобраться с многочисленными мифами, связанными с личностью генерала М. В. Алексеева, но прежде обратимся к его биографии.
Михаил Васильевич Алексеев родился 3 ноября 1857 года в семье бывшего солдата, произведенного в офицеры, участника обороны Севастополя. Окончил Тверскую классическую гимназию и Московское пехотное юнкерское училище. Был назначен ординарцем генерала М. Д. Скобелева, в составе его отряда участвовал в Русско-турецкой войне. После окончания учебы в Николаевской академии Генерального штаба был произведен в капитаны.
В 1894 году уже в чине подполковника поступил на службу в Генеральный штаб. Параллельно являлся профессором кафедры истории русского военного искусства Николаевской военной академии. За участие в Русско-японской войне награжден золотым оружием. Во время Первой мировой войны – начальник штаба армий Юго-Западного фронта, затем главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта.
«За мужество и деятельное участие в подготовке успехов армий Юго-Западного фронта, увенчавшихся занятием Львова и оттеснением неприятельских сил за реку Сан», М. В. Алексеев был удостоен ордена Святого Георгия IV степени. Однако здесь следует отметить, что его вклад в подготовку Русской армии к Великой войне по-прежнему недооценен историками. Как говорит доктор исторических наук, главный редактор альманаха «Белая гвардия», автор книги «Генерал Алексеев» В. Ж. Цветков, главнокомандующий, мысливший очень широко, изначально настаивал на приоритете этого направления, и создание Львовской губернии в составе Российской империи в 1914 году как раз было выражением этих взглядов.
В сентябре 1914 года М. В. Алексеев с формулировкой «За боевые отличия» был произведен в генералы от инфантерии. Весной 1915 года он руководил так называемым Великим отступлением через Польшу и Литву. Да, это было отступление, которое продолжалось в течение полугода. Но именно благодаря действиям русского командования немцы не смогли замкнуть клещи в Привисленском крае, и тем самым сильно обескровленная Русская армия была спасена.
В августе 1915 года генерал был назначен главнокомандующим армиями Западного фронта. После того как государь Николай II принял главнокомандование, Алексеев стал начальником штаба Ставки. И его деятельность на этом посту была вполне успешной.
Знаменитая наступательная операция Юго-Западного фронта Русской армии, начатая весной 1916 года и известная нам как Брусиловский прорыв, золотыми буквами вписана в летопись военной истории России. Однако, как замечает историк В. Ж. Цветков, сегодня почему-то не придается значения тому, что прорыв был лишь частью стратегического плана Ставки нанести удары по всей линии русского фронта, начиная от Балтики и заканчивая границами Румынии. По замыслу Алексеева, это наступление позволило бы сдвинуть фронт и, наконец, перейти от неэффективной позиционной войны к войне маневренной, которая должна была привести к значимым результатам.
Деятельность генерала Алексеева накануне и во время Февральской революции историки и публицисты оценивают неоднозначно. Известно, что Алексеев был весьма близок к императору и являлся в его доме почетным гостем. Они подолгу беседовали, обсуждая дела фронта. Известный историк русского зарубежья Г. М. Катков писал:
«…Нет никаких указаний на то, что государь пытался навязать своему начальнику штаба какие-нибудь стратегические или тактические идеи. Фактически Алексеев был главнокомандующим, и каждое его начинание поддерживалось государем».
По долгу службы М. В. Алексеев был вынужден вращаться в политических кругах, ему приходилось контактировать с членами Государственной думы, Государственного совета, Совета министров, а также лидерами общественных организаций. И хотя в то время целый ряд военачальников оказались втянутыми в политические процессы, нет никаких достоверных сведений об участии Алексеева в антимонархическом заговоре. Да, генерал был недоволен деятельностью Распутина и вмешательством в политику императрицы Александры Федоровны, но он не хотел, чтобы Николай II был отстранен от власти.
