– Мам! – возразила Роуз.
Маркус попытался оставаться невозмутимым.
– Думаю, около месяца, – произнес он, пожав плечами.
– Считаешь, моя дочь собственноручно рассказала бы мне об этом?
– Не знаю, – ответил Маркус. – Она рассказывала мне о семьей, о Вашей работе. Это и правда напрягает.
– Ты о работе? – уточнила она.
– Нет… о том, что Вы постоянно кидаете ее.
– Маркус… – сказала Роуз.
Она посмотрела сначала на дочь, потом на парня. С одной стороны, этот маленький придурок не имел никакого права так говорить с ней, но с другой, она явилась сюда без предупреждения, застав обоих врасплох.
– А ты решил просто влезть и стать самым понимающим, пока ее мать рвет задницу на улицах города? – спросила Эйвери. – Так ты это видишь?
– Нет, это совсем не так, – ответил Маркус. В его глазах снова появилась наглость. Казалось, он считал себя неприкасаемым лишь потому, что нравился ее дочери. – Но позвольте сообщить, что… если бы именно это входило в мои намерения, Вы бы облегчили мне задачу.
Блэк ухмыльнулась. Она начала сжимать и разжимать кулаки, пытаясь убедиться, что не испортила все.
– Да у тебя здесь настоящий победить, – сказала она, взглянув на Роуз.
– Заткнись, мам. Боже… Я не могу поверить, что ты делаешь это!
– Маркус, чем ты занимаешься в жизни?
– Мам…
Маркус усмехнулся и встал из-за стола.
– Я не собирался на допрос, – ответил он, глядя на Эйвери. Затем он повернулся к Роуз и добавил, – позвони мне, когда мамочка разрешит.
Маркус наклонился и поцеловал ее. Он сделал это скорее для того, чтобы задеть Блэк. Этот жест разыграл ее воображение, ведь здесь была не просто невинная игра языков. Он прервал поцелуй и вышел, даже не оглянувшись.
– Ну что, гордишься собой? – спросила дочь.
– Роуз… я зашла сюда лишь потому, что ты не отвечаешь на мои звонки и заблокировала во всех социальных сетях.
– И? Чего ты ожидашь? Мам… это очередной провал. Я устала от всего этого. Оборвать нам свидание – не лучший выход из ситуации. Ты хоть представляешь, насколько смутила меня?
– Я пришла сюда не для того, чтобы достать твоего парня, можешь поверить мне. Но он вел себя настолько нагло и высокомерно, что пришлось ответить ему.
– Маркус тебя никак не касается, – ответила Роуз слишком громко, привлекая внимание других посетителей. – И знаешь что… Для детектива ты ведешь себя слишком глупо. Как думаешь, что произойдет из-за этого маленького вмешательства? Что будет дальше? Я позвоню ему и пожалуюсь на свою навязчивую мать-сучку, а он приедет утешить меня. Хочешь знать, чем это закончится?
– Роуз, не смей разговаривать со мной подобным тоном, – сказала Эйвери.
Это причиняло ей боль… Не только вызванные в голове образы, но и тот факт, что ее дочь так нагло говорит с ней.
– Все хорошо, мам, – ответила она. – Мы уже спали вместе.
– Роуз…
– Я пью таблетки около трех месяцев. Это на тот случай, чтобы ты не решила приехать и поговорить со мной о защите.
– Роуз, разве мы не можем спокойно…
– Нет!
На этот раз она закричала. В кафе сразу все стихло и по телу Эйвери пробежала дрожь. Теперь все уставились на них и она ощутила себя такой слабой, какой не чувствовала с детства.
– Больше не звони мне, – продолжила Роуз, все еще говоря громким и злобным голосом. Она встала из-за стола. – Просто забудь обо мне. У тебя же это так прекрасно получается. Это и ломать все подряд!
С этими словами она вышла, хлопнув дверью. Спустя несколько секунд, разговоры за другими столами продолжились. Эйвери стояла, уставившись на стол, и размышляла, где же она поступила не так, что все их отношения с Роуз перевернулись с ног на голову. Несколько дней назад, казалось, все налаживалось. Что пошло не так?
«Ты выбрала работу, а не ее, дура», – сказала она себе.
Официантка появилась из ниоткуда. Ей явно было неудобно, но она все же выполнила свою обязанность.
– Вам что-нибудь принести, мэм?
– Сомневаюсь, что у вас есть текила, – ответила Блэк.
Официантка нахмурилась и ушла, не сказав ни слова.
Через какое-то время Эйвери тоже покинула помещение. Она вышла в прохладную ночь и направилась домой, надеясь найти там ответы и утешение. Она поставила телефон на беззвучный режим, уверенная, что Коннелли или агент Дугган обязательно позвонят, и направилась в свою квартиру, пытаясь вспомнить момент, когда чувствовала себя более одинокой.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Эйвери подумала, что это просто смешно, что восемнадцатилетний ребенок смог заставить ее чувствовать себя настолько разбитой, одинокой и смущенной. Это была наименее приятная часть работы матери, выводящей подростка во взрослую жизнь. Хуже всего было то, что по ее собственному мнению, она совершенно не умела быть мамой.
Что действительно добавило беспокойства Эйвери, когда она вернулась домой из кафе, так это желание похоронить чувство неудачи в работе. В конце концов, именно из-за работы и пострадали ее отношения с Роуз. Разозлившись, она достала документы из сумки для ноутбука и практически швырнула их на журнальный столик.
Подойдя к холодильнику, она вздохнула. Выбирая между пивом и вином, она, в результате, села за столик с высоким стаканом москато. Эйвери успела прочитать несколько строк отчета коронера по первым останкам прежде, чем ее прервал жужжащий звук телефона.
Она отключила сигнал, чтобы ей не мешали, но ответила на вызов, увидев, что это был Рамирес. Перед тем, как поднять трубку, она ощутила неловкость. Блэк понятия не имела, о чем сейчас пойдет разговор, но прекрасно понимала, что никогда еще не чувствовала себя так одиноко, как при возвращении домой после последнего неудачного разговора с Роуз.
– Привет, – сказала она почти вызывающе.
– Привет, Эйвери.
Последовала длительная пауза, которая раздражала ее, так как заставляла чувствовать какую-то химию между ними, развивающуюся подобно отношениям в средней школе. Они были полны неловкости и не имели твердой почвы под ногами. Рамирес, по всей видимости, тоже это ощущал. Находясь на распутье, он решил перейти сразу к делу, что не было похоже на него.
– Итак, что происходит? – спросил он. – У нас все хорошо?
– Да, все хорошо, – ответила она.
– Прошлая ночь ничего не изменила?
– Конечно же изменила. Но это не имеет ничего общего с последними двумя днями. Это дело тянет меня вниз, вся эта драма и напряженная ситуация с Роуз, продолжающаяся за кулисами.
