Почистив зубы, она накинула свежее белье и футболку, а затем направилась в постель. Остановившись у окна, она уставилась на узкую полосу горизонта, проходящую над Бостоном. Справа внизу виднелась крошечная часть Чарльз. Маленький изгиб реки, который было видно из спальни, сверкал от ледяного настила и фонарей. Но теперь, вытащив из замерзшей воды тело, было очень сложно наслаждаться ее красотой.
Эйвери смотрела на реку, мысленно представляя ее в различные сезоны года. Весной вода превращалась в хранилище растительности вдоль берегов. Летом она являла собой слабое обещание прохлады. Осенью это были извилистые ручьи. Зимой же река превращалась в ледяное напоминание вечных холодов. Чарльз могла привлечь практически каждого и в любой сезон года. Но чем она привлекла убийцу зимой? Чувство опустошения? Чувство приближающегося конца?
«Использует ли он Чарльз снова?» – размышляла она.
Понимая, что сон не спешит приходить, Эйвери прокралась в гостиную и уселась на диван, раскрыв информацию по расследованию. Она вернулась к данным Пэтти Дирборн. Студентка Бостонского университета, будущий психолог. Двадцать два года, то есть всего на три года старше Роуз. Никаких приводов в полицию, никаких явных врагов, молодая, встающая на ноги девушка. В свободное время посещала церковь. Ощущение, что она просто оказалась не в том месте, не в то время.
«Или нет? Она была красивой, безупречной. Даже будучи замороженной…»
Что-то в этом показалось странным… почти мотивом.
Эйвери взглянула на письмо, отправленное убийцей. Она прочла его, затем перечитала вновь, глядя на него так, будто это была зашифрованная часть какой-то картины, которую не так просто понять. Она попыталась проанализировать слова, буквально выпрыгивающие, по ее мнению, из текста. Ветровое стекло. Эротичен. Цветок. Блэк подумала, не стоит ли ей обратиться к какому-нибудь профессору литературы или к кому-то, кто хорошенько разбирался в порядке слов и поэзии.
Затем она взглянула на телефон, открыв письмо, которое получила ранее. Пока им не удалось выяснить, кто или хотя бы откуда взломали учетную запись электронной почты пожилой женщины, которая в результате была использована для рассылки письма по всем СМИ.
«Получается…кто-то обладает достаточными знаниями для взлома чужой электронной почты, а также мышлением убийцы, работающим со льдом. Достаточно сложный типаж».
Обычно к данному этапу расследования Эйвери уже была в состоянии хотя бы сделать какие-то предположения по поводу разума убийцы. Это позволило бы ей взглянуть на дело его глазами, открывая новые возможности для поиска улик.
Но до сих пор ей не удалось понять и капли. Убийца был уникален, абсолютно не похож на все ее предыдущие дела.
«Он хочет, чтобы о нем узнали… возможно, даже поймали в конце концов. Взлом электронной почты, письмо, тщательное очищение и бритье жертвы. Это говорит о планировании, терпеливости и структурированности его безумия».
Ощутив себя, словно у какого-то барьера, Эйвери, спустя некоторое время, бросила попытки понять. Она вернулась в спальню и проскользнула в постель рядом с Рамиресом. Как только она натянула одеяло, комната наполнилась слишком знакомым звонком ее мобильного телефона. Рамирес издал легкий стон разочарования и она потянулась к тумбочке.
– Эйвери, – произнесла она в трубку.
– Привет, Эйвери, – произнес мужской голос. – Это Финли, я звоню по просьбе О’Мэлли. Извини, что так поздно.
«Раз они хотят повысить его, то стоит научить его осознавать содеянное», – подумала она.
– Нет проблем, Финли. Что случилось?
– Одевайся, – сказал он с болезненным смешком. – Ты нужна нам здесь. У нас еще одно тело.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Во второй раз за последние три дня Эйвери ехала к месту преступления за пределами Бостона. На этот раз тело было обнаружено в Кембридже на водохранилище Фреш-Понд. Ночь казалась более темной засчет неумолимого холода. Они с Рамиресом подъехали за несколькими патрульными машинами, большинство из которых принадлежало местной полиции.
«Отлично, – подумала Блэк. – Именно то, что нам нужно… дерьмовая война между разными участками. Хотя, может они и окажутся такими же гостеприимными, как и копы из Уотертауна».
Она быстро нашла знакомые лица в толпе полицейских. Финли и О’Мэлли разговаривали с каким-то офицером. Заметив ее, капитан помахал рукой, показывая, чтобы она поспешила. Эйвери ускорилась, засунув руки в карманы. Сегодня было дьявольски холодно. Когда они с Рамиресом выехали на вызов, ее телефон показывал всего двенадцать градусов.
– Эйвери, – обратился к ней О’Мэлли, – поговори с шефом Тагартом. Это их территория, но он согласился показать сначала все тебе и лишь затем пустить своих парней, которые разнесут здесь все.
– Да, – согласился Тагарт. – Даже я вижу сходство с этим ужасным случаем с девочкой Дирборн. Делайте, что требуется. Только… не забывайте, чей это район.
– Ясно, –слегка грубо ответила Блэк.
Больше всего она ненавидела, когда человек у власти якобы делал одолжение, хотя сразу было видно, что он просто не хочет ввязываться в эту проблему. Особенно, когда он сталкивался с женщиной, намного более опытной, чем он сам. Тем не менее, Эйвери прекрасно понимала, как провернуть дело плавно, чтобы лишний раз не мутить воду.
Она вышла на лед вместе с Рамиресом.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Да, все будет хорошо. Если дело в скором времени не закроется, то хотя бы стану экспертом в фигурном катании.
Шутка окончилась, когда Блэк добралась до края водохранилища и увидела, что тело уже достали из воды. Она постаралась не придавать этому особого значения. Из того, что она могла сказать, с трупом работали вполне аккуратно. Она увидела молодую девушку от восемнадцати до двадцати лет. Как и Пэтти Дирборн, она была полностью голой и выглядела поразительно даже в замерзшем виде.
Возле тела находилось двое полицейских: мужчина, делающий пометки, и слегка грустная женщина, снимающая происходящее на камеру.
– Вы детектив Блэк? – спросила она.
– Да, – ответила Эйвери, доставая удостоверение.
– Слава Богу, – добавила женщина. – Вся эта ситуация мне ужасно неприятна. Теперь она ваша.
– С грустным взглядом она отправилась обратно к берегу к светящимся фонарям собравшихся патрульных машин.
Эйвери присела на корточки возле тела, уже размещенного на брезенте. Она пристально посмотрела на девочку, используя маленький фонарик, который лежал в кармане ее пальто. Как она и ожидала, несчитая головы у трупа не было ни единого волоска. Не было и украшений, хотя на этот раз четко виднелись отпечатки колец на мизинце и правом безымянном пальце. Ни синяков, ни крови… ничего лишнего.
Блэк ненавидела это, но ей пришлось уставиться на нижнюю часть тела, чтобы сравнить с Пэтти Дирборн. Она изо всех сил пыталась выйти из режима детектива и постараться войти в сознание человека, который охотился на данный тип женщин. Она не видела очевидных признаков сексуального насилия, хотя нельзя было исключить его до проведения тщательной экспертизы. И в том случае, если убрать сексуальный аспект в качестве мотива, вопросов становилось лишь еще больше.
