Спустя шесть минут появился еще человек, а затем группа из пяти, которые явно были студентами колледжа. Джесси продолжила перемотку, сидя на краю кресла.
В 22:39 в кадр попал человек, который даже не старался оставаться незамеченным. Он был в толстом пальто с поднятым капюшоном и смотрел вниз. Либо это было из-за того, что он скрывал свое лицо, либо потому, что он толкал впереди тяжелую тележку. На ней лежал большой деревянный ящик.
– Вот дерьмо, – сказал Рамирес.
– Вернитесь к тому моменту, где он только подходит, пожалуйста, и замедлите съемку, – попросила Эйвери.
Джесси сделала ровно так, как ее просили. Они наблюдали, как он медленно зашел на участок, толкая тележку. Человек вошел на территорию парка скульптур с таким видом, будто сам принадлежал ему, маневрируя между фигурами и направляясь к тому месту, где Блэк обнаружила тело Кэролин Роджерс менее часа назад.
Человек остановился именно в интересующей их точке и выгрузил ящик с тележки. Он быстро осмотрелся и затем открыл его. Как все и ожидали, внутри находилось тело жертвы. Присев спиной к камере, он вытащил собственную замороженную фигурку и установил ее в нужной позе, используя импровизированный стэнд.
Весь процесс занял около двух минут и за это время никто не прошел мимо. Убийца резко встал, поместив ящик на телегу. Затем он просто ушел с места преступления, все также толкая ее впереди себя, будто ничего не произошло. Словно обычный прохожий, лишь одетый в толстое пальто с капюшоном, он свернул левее и исчез с поля зрения камеры видеонаблюдения.
– Ты видела четкий снимок лица? – спросил Рамирес.
– Нет. Джесси, Вы можете заново пустить запись, возможно, чуть медленнее?
Они снова просмотрели видео и заметили лишь два момента, когда лицо убийцы мелькало перед камерой. В первый раз большая часть была скрыта под тенью капюшона. Второй кадр был более многообещающим, но все же недостаточно четким. На этот раз мех капюшона скрыл его, но ей удалось засечь один глаз, форму носа и нижнюю часть, начиная от губы.
– Остановите, пожалуйста, запись, – попросила Эйвери. – Можете сделать распечатку кадра?
– Сейчас будет готово, – ответила Джесси, несколько раз клацнув мышкой.
Затем она встала из-за стола и прошла в другую часть кабинета, где стоял принтер.
– Мне все равно, насколько он сумасшедший, – произнес Рамирес. – Но сбросить тело в общественном месте, подобно этому… Слишком нагло.
– Согласна, – кивнула Эйвери. – И это пугает меня. Если наш убийца настолько храбр, чтобы поступить так, я не уверена, что он на этом остановится.
В этот момент зазвонил ее телефон. На том конце провода был Финли, голос которого звучал таким же проигравшим, какой чувствовала себя сама Блэк.
– Нашел что-нибудь? – спросила она.
– Нет, – ответил Финли. – Я в старой церкви, общаюсь с охранником. Ни одна из камер не достает до парка скульптур, чтобы получить четкий снимок. Все, что мы видим отсюда, это тени людей на выходе. Ничего полезного.
– Спасибо за попытку, – сказала Эйвери, положив трубку и оглянувшись назад на монитор компьютера.
Она попыталась сосредоточиться, но была сбита Джесси, которая вернулась с распечаткой фотографии,
– Спасибо, – рассеянно пробормотала Блэк.
Она взглянула на мутное лицо на фотографии, медленно преодолевая возникшее чувство страха. Было очень обидно, что камеры засняли убийцу, но не смогли запечатлеть его лицо. И Эйвери ощущала себя так, будто даже с этого нечеткого снимка ублюдок насмехался над ней.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Эйвери удалось вздремнуть пару часов в одной из комнат отдыха А1. Когда она проснулась около 6:30 утра, участок полностью напоминал сумасшедший дом. Новость уже просочилась на телевидение, а пресса успела устроить лагерь на парковке и улице, идущей вдоль здания полиции.
Где-то между 2:00 и 6:30 утра журналистам удалось узнать о личности третьей жертвы, теле, которое было установлено в виде скульптуры. Поскольку Джонатан Хьюз, надзиратель мини-парка, настаивал на своей невиновности, в участке предположили, что журналисты прознали о новом трупе от той самой парочки, которая обнаружила тело, заплатив им немало денег.
Черно-белое фото, которое они с Рамиресом получили в библиотеке, уже прошло через десятки рук, но все лишь испытывали разочарование при виде снимка. Даже когда эксперты А1 придали ему лучшую четкость, все равно определить человека оставалось невозможным. Все, что у них было, это длинное пальто, напоминающее парку, по всей вероятности черного цвета. Излишне говорить о том, что такая особенность была чем-то присущим зимнему Бостону.
Блэк быстро прошла в ванную, плеснула холодной водой в лицо и сделала все возможное, чтобы хоть как-то поправить волосы. Затем она прошла к кофемашине, налила себе кружку и сразу принялась за горячий напиток. Едва успев сделать первый глоток, она была остановлена Коннелли, который подскочил к ней так, будто его притягнуло магнитом.
Он даже не стал спрашивать, можно ли им поговорить наедине, загнав ее в угол, хоть и не враждебно. Дилан говорил спокойно, а по выражению его глаз было видно, что он тоже устал.
– Жаль, что я не был в парке ледяных скульптур, – сказал он. – Просто хочу объяснить, что я не приехал потому, что общался по телефону с полицией штата и федералами. Многие считают, что пора подключать к расследованию ФБР. Боже, я действительно не хочу, чтобы это произошло. Поделись со мной, Блэк. Дало ли нам это тело какие-нибудь новые зацепки для поимки этого мудака?
– Несчитая того, что он оказался чертовски храбр? Боюсь, что нет. Зато оно подтвердило мою теорию о том, что для убийцы это дело является некоей формой искусства.
– От этого легче не становится, – произнес Коннелли. – Еще один момент, который не дает мне успокоиться, это тот факт, что если федералы втянутся, мне придется передать им дело без вариантов. А также я отстраню тебя.
– Что? Зачем?
– Потому что я не хочу, чтобы мой сотрудник, который займет позицию сержанта сразу после данного расследования, отдал лучшие догадки в чужие руки. Это будет плохо не только для тебя, но и для всего А1.
Эйвери хотела оспорить его решение, но прекрасно понимала, что он прав. Она также знала, что весь этот хаос, поднятый СМИ по делу Кэролин Роджерс, лишь усугубил положение, привлекая все больше внимания ФБР. Возможно, у них остался всего один день. Если появится еще одно чертово письмо, то и этот срок станет меньше.
– И еще кое-что, – произнес Коннелли. – Поскольку Кэролин Роджерс являлась общественным деятелем, сам мэр сунул свой нос в это дело. Между нами, мне кажется, что он тоже не особо хочет привлекать ФБР. Не секрет, что он не самый ярый твой поклонник, но он все же знает, что ты лучшая. Давай постараемся порадовать его. Но если в ближайшие сроки все пойдет наперекосяк, давай сделаем вид, что этот разговор не был таким радушным. По идее, я должен был наехать на тебя.
