Дарвин не понимал причину этого (в те времена еще не знали о генах), но тем не менее отмечал: «Среди наших домашних животных нельзя назвать ни одного, которое в какой-нибудь стране не имело бы повислых ушей». Однако ни у одного вида диких животных вы не встретите взрослых особей с отвислыми ушами. Но может быть, нам просто нравятся отвислые уши? Некоторые собачьи черты, которые людям кажутся привлекательными и милыми, по случайному совпадению оказываются именно теми, которые сопутствуют генетической предрасположенности к дружелюбию. Эмоциональная реакция на отвислые уши, по всей видимости, означает, что наше собственное дружелюбие по отношению к собакам действительно развивалось одновременно с их дружелюбием по отношению к нам и поэтому мы испытываем позитивные чувства к животным, которые выглядят наиболее дружелюбно. Они действительно наиболее дружелюбны. И, как я уже отмечал выше, как насчет мгновенной реакции на виляющий хвост? Похоже, люди и собаки научились любить друг друга на глубоком, генетическом уровне. По крайней мере, ощущение именно такое.
Но откуда мы знаем, что дружелюбие, отвислые уши и загнутый кверху хвост связаны генетически? Объяснить это помогут знаменитые русские лисы. В 1959 году в Сибири ученые начали эксперимент по изучению генетических основ поведения, продлившийся несколько десятилетий. Чтобы понять, обусловлено ли дружелюбие генетически, они создали две популяции содержащихся в неволе лис. Одна популяция размножалась произвольным образом. Во второй популяции иметь потомство позволялось лишь лисам, которые были менее агрессивными, меньше боялись людей и проявляли дружелюбие. Исследователей интересовала только агрессия, а не внешний вид. Но результаты превзошли их ожидания.
Через несколько поколений – на самом деле быстрее, чем предполагалось, – экспериментальные лисы стали дружелюбнее. (Причина тут не просто в жизни в неволе; по прошествии нескольких десятилетий внешний вид и поведение произвольным образом размножавшихся лис остались такими же, как у диких.) Удивление исследователей – и всех остальных – вызвал тот факт, что от поколения к поколению менялась внешность дружелюбных лис. Ученые получали лис с обвислыми ушами, пятнистым окрасом, мехом разной длины и плотности, загнутыми вверх хвостами, более короткими ногами, меньшим размером головы и весом мозга, с укороченными мордами и мелкими зубами. Помимо необычного окраса у лис появились необычные идеи, внесезонное и нерепродуктивное сексуальное поведение (запомните это). Взрослые особи дружелюбных лис продолжали вести себя как подростки – демонстрировали подчиненность, скулили, лаяли высоким голосом. Другими словами, лисы становились похожими на собак.
У выведенных искусственно дружелюбных лис ученые обнаружили в крови пониженные уровни гормонов, влияющих на страх и агрессию (в том числе глюкокортикоидов, адренокортикотропного гормона, а также адреналиновой реакции на стресс). Изменения произошли и в химической активности тех областей мозга, которые управляют эмоциональными и защитными реакциями. (Эти изменения коснулись систем, использующих нейротрансмиттеры серотонин, норадреналин и дофамин). Неудивительно, что у лис, рожденных дружелюбными, химическая активность мозга отличалась от химической активности животных, которые проявляли страх и агрессию по отношению к людям. Так и должно быть, потому что поведенческие особенности определяются химическими процессами в мозгу.
Вывод: гены, которые обусловливают невидимые изменения в мозгу и способствуют дружелюбному поведению, изменяют и внешность лис. Ученым было безразлично, как выглядят животные; они отбирали только особей с дружелюбным поведением. Изменения внешности появились сами собой, но они были связаны с генами дружелюбия.
Некоторые исследователи называют всю совокупность черт, обусловленных генами дружелюбия, «синдромом одомашнивания». Среди контролируемого хаоса ДНК встречаются многозадачные действующие элементы, когда гормон – скажем, дофамин, – влияющий на настроение, может также определять и цвет шкуры.
Возможно, исследователи и фермеры думали, что выводят покладистых животных, тогда как в действительности они отбирали взрослых особей с подростковым поведением, вечных щенков. Коровы и свиньи, козы, кролики – у всех изменения внешности сопутствуют покладистости. Селекционер говорит: «Не кусайся», – но геном слышит: «Не становись взрослым». Поэтому «синдром одомашнивания» было бы правильнее назвать «синдромом Питера Пэна».
По всей видимости, некоторые волки одомашнили себя и превратились в собак. В процессе они, в свою очередь, «одомашнили» нас. Никто этого не планировал. Все вышло само собой. Таким образом, препятствуя размножению агрессивных животных, мы в конечном итоге можем получить популяцию взрослых особей, похожих на подростков, – у любого вида.
Два конца одного поводка
Пора поднимать ставки. Мы собираемся перейти от собак к человекообразным обезьянам.
Шимпанзе способны к совместным действиям без всякого обучения- например, они тянут за веревки, чтобы достать тяжелый ящик с едой. Но такое происходит редко. У них есть проблема – они иногда становятся злейшими врагами самим себе. Шимпанзе сотрудничают и вместе тянут за веревку, если: 1) еду можно разделить; 2) обезьяны отделены друг от друга; 3) обезьяны раньше делились пищей. Если эти условия не выполняются, шимпанзе не сотрудничают. Причины: обезьяны с низким статусом не хотят подвергнуться нападению лидеров, а лидеры, похоже, не могут сдерживать агрессивные импульсы в отношении подчиненных, которые получают еду, – даже когда при отказе от сотрудничества лидер вообще не получает еду. Они не способны к совместным действиям, даже если сотрудничество им выгодно. «Веди себя прилично, и все будут сыты» – для шимпанзе это слишком сложно.
У шимпанзе нет человеческих навыков, которыми обладают собаки, потому что у них нет собачьей склонности к сотрудничеству. Мы знаем, что собаки приобрели эту склонность еще будучи волками. Но каким образом вообще появился свойственный человеку характер?
Некоторые исследователи убеждены, что у древних людей развился неагрессивный, дружелюбный человеческий характер до того, как коммуникабельность и сотрудничество могли обеспечить такое громадное преимущество.
С другой стороны, если преимущество так велико, почему у шимпанзе не сформировался неагрессивный, дружелюбный человеческий характер? Хотя у некоторых, похоже, сформировался. Как и у людей. Более того, почему шимпанзе часто ведут себя отвратительно, а бонобо чрезвычайно дружелюбны и любвеобильны в отношении своих сородичей? Похоже, все дело в самоодомашнивании. Бонобо, подобно волкам, по всей видимости, одомашнили сами себя. Самое примечательное в случае бонобо заключается в том, что их самоодомашнивание никак не связано с человеком. Бонобо сформировались приблизительно миллион лет назад после появления реки Конго, которая изолировала популяцию шимпанзе к югу от реки. Для бонобо многое изменилось.
Когда шимпанзе взрослеют, они становятся менее игривыми и по большей части отказываются делиться. Бонобо похожи на шимпанзе, которые так и не повзрослели. Взрослые особи играют друг с другом, как молодые шимпанзе. Бонобо известны своими сексуальными играми и нерепродуктивным сексуальным поведением. Такие игры устраняют конфликты, способствуют дележу пищи, сотрудничеству, дружелюбным отношениям между группами. В тех ситуациях, когда шимпанзе не способны преодолеть агрессию и сотрудничать – тянуть за веревки, чтобы получить наполненную лакомствами коробку, – бонобо играют, ласкают друг друга и с радостью делятся угощением с молодежью. «Взрослые бонобо нередко ведут себя как молодые шимпанзе». По сравнению со своими агрессивными, жадными, эгоистичными родственниками – шимпанзе – бонобо похожи на играющих и сотрудничающих друг с другом детей. В этом все дело.
