– Я должен подумать.
Она посмотрела на меня так, словно я сказал глупость. Ох, как хорошо она умела это делать. Может, в и этом крылась причина, что мы не перешли к серьезным отношениям. Иногда неприятно смотреть правде в глаза.
– А еще ты должен покрасить волосы и побриться. Может, и ему приходится делать то же самое. А может, ему не приходится это делать. Никто не знает, потому что вы оба изменились. Ты хоть обратил внимание на этот вирус В, Джон? На земле творится действительно какое-то странное дерьмо, и твои проблемы с этим не сравнятся.
Честно? Я вообще не обращал на это внимания. На новости у меня не было времени. Даже когда я выяснил, что со мной происходит, я был слишком занят другими делами. Что сказать? Ненавижу учебу.
– Думаешь, она работает с этим другим вампиром?
Лайза вновь пожала плечами и покачала головой.
– Не знаю, вижу только, что происходит что-то странное. Может, она заключила с ним сделку. Может, пытается тебя защитить, уйдя с ним. Может, встречается с ним. Кто знает?
– Да брось, сестра не может в него влюбиться.
– Это почему же?
– Это же зеленая горилла!
– А ты большой белый кот с больными суставами. И что? – Опять этот укоризненный взгляд, типа «не глупи». – Чтоб ты знал, проклятая тварь – вылитый Брэд Питт, когда не в обличье зеленой обезьяны.
Снаружи раздался скрежет полицейской машины с воем сирены и мигалками. Я застыл на месте. Рядом с Лайзой было легко расслабиться, но не стоило забывать, что я попал в трудное положение. Хоть я и не был ни в чем виноват, но полицейские разыскивали меня в обличье чудовища, и вполне возможно, что кто-нибудь работающий с Мэгги Руис мог сопоставить факты и навести на мой след. Я даже не знал, есть ли другие мне подобные или нет. Я вообще не в курсе, когда дело доходит до вампирской статистики.
Я встал и покачал головой. Зря. Комната поплыла перед глазами. Мне казалось, я хорошо перекусил, чтобы залечить раны, а может, просто чертовски устал. Ведь прошло уже несколько дней, как я гонялся за гориллой.
– Что с тобой?
Я посмотрел на Лайзу и отошел от нее. Она беременна. Мне не хочется причинить ей вред, если мой организм вдруг инстинктивно настроится на кормежку.
– Что-то я плохо себя чувствую. Мне лучше уйти.
– Джон, может, присядешь? – забеспокоилась она.
– Я не могу рисковать. Ты и ребенок. Тебе нельзя быть рядом со мной, если что пойдет не так.
Когда я это сказал, ей словно дали пощечину. Помните, я говорил, что Лайза не умеет лгать? У нее не получается. На ее лице сразу появляется виноватое выражение, что вызывает у нее бесконечные страдания. Ей не только не нравится лгать, ей больно. И теперь на ее лице было то самое виноватое выражение.
– Джон, прости.
– Что?
Комната двинулась на меня, накренилась вправо, и я не мог сосредоточиться. До этого момента я думал, что просто устал. Мне и в голову не приходило, что меня могли отравить. Пиво в стакане. Мог бы и догадаться. Лайза была похожа на меня, и скорее предложила бы бутылку или банку, чем налила в стакан.
– Меня заставили, Джон. Сказали, навредят ребенку.
Она плакала. Черт, она плакала, на глазах появились слезы, она закрыла рот руками. Я потянулся к ней и промахнулся. Зато попал по столу. Я зацепился подбородком за кофейный столик и упал. С полом тоже не промахнулся. Врезался мордой как следует.
– 13 –
Я постепенно приходил в себя. Не знаю, сколько прошло времени, но голова трещала и сильно болела челюсть. Я был раздет до джинсов, ноги босы, грудь голая. Я был подвешен за руки и висел так какое-то время, судя по боли в плечах. Я не мог сказать, где нахожусь, но там стоял запах застарелой крови и мяса и было холодно.
Здание из кирпича и дерева было явно заброшенным. Может, раньше здесь была бойня, каких в Чикаго было много. Я, помню, бывал в таких местах, когда учился в старших классах. Поняли, о чем я? В общем, не о чем рассказывать. Кроме небольшого отряда китайцев вокруг меня. Вот это уже намек. Чоу Лю. Я в момент это вычислил. Его ребята, наверное, сильно разозлились, когда их босс погиб. И на самом деле, что один вампир, что другой – какая разница, когда надо на ком-то сорвать злобу.
Парень, который подошел ко мне и смерил укоризненным взглядом, казалось, весь состоял из мускулов и татуировок. Много тату. Я рассматривал его руки и сожалел, что не умею читать по-китайски, потому что там было много иероглифов и слов, а они могли мне что-нибудь рассказать о парне с длинным ножом в левой руке.
– Я не убивал Чоу Лю.
Что я еще мог сказать?
Он посмотрел мне в глаза, осторожно подступив на расстояние, где я мог достать его ногами. Поскольку я был подвешен за руки, может, это была неплохая мысль или льстящее предположение о моей форме. Потому что сам я не был в этом уверен. Я шевельнул ногами и сморщился. Только я чуть отвлекся, и меня снова навестил мой старый друг – трупное окоченение. Я даже колени не мог согнуть без крика от боли.
Наконец парень заговорил со мной.
– Мы знаем.
– Тогда почему я здесь?
Я растерялся. Я думал, что меня схватили из-за смерти их босса, но, если в этом меня не обвиняли, должна быть другая причина.
– За тобой послал новый босс.
Парню было лет двадцать пять и со второго взгляда я рассмотрел, что он был весь в шрамах под татуировкой. Я его не знал, но в голову пришла фраза «крутой отморозок». Серьезно, ты не получишь таких шрамов, если не дерешься как черт, и он наверняка побеждал.
– И кто теперь новый босс?
– Си-Сю-Куи, – сказал он, улыбаясь.
Потом медленно обошел меня кругом. Я прямо чувствовал этот длинный нож, когда он был за моей спиной.
Раны у меня заживают хорошо. Но это неважно, если он пырнет меня в почки или в сердце. Серьезно, нож был будь здоров. Такими ножами охотники потрошат добычу или снимают шкуру.
– Ты правда прыгающий дух?
Я покачал головой.
– Какой дух? Я простой парень.
– Нет. – Он уже снова был передо мной и покачивал головой. – Ты не простой парень. Ты один из них. Цзянши.
– Ты видел, как я прыгаю?
– Ты у меня еще попрыгаешь.
Он усмехнулся. Я хмыкнул в ответ. Иногда приходится блефовать, даже если душа уходит в пятки. Я взмахнул ногами пару раз, и он попятился. Пока он наблюдал, я подтянул колени к груди и даже умудрился не заорать. Было больно. Это все, что могу сказать. Оттого, что я долго висел, руки затекли, кровь в них не поступала, и это они мне еще припомнят. Обе ноги того и гляди переломятся, да и хруст стоял такой, что аж страшно. Но когда я их опустил, по крайней мере самое главное – сухожилия – немного размялись. Конечно, без растяжки далеко не убежать, но хотя бы стоять смогу.
