Все слишком быстро заканчивается, никакого удовольствия. Так же быстро, как он управляется с мачете. Но здесь оно практически бесполезно, лезвие даже не приближается к ней. От полного разочарования спасает только кормежка, мексиканец крупнее ее жертвы в прошлом месяце, и она голоднее. Она пьет медленно, большими глотками, губы прижаты к артерии под челюстью. Она наслаждается теплом, привкусом и ароматом крови, чувствуя волнение ребенка от сытости, когда живот наполняется и питательные вещества поступают от матери.
Это похоже на оргазм, ведь оно означает не только насыщение, но и месть. Как хорошо, что ребенок питается кровью отца. Закончив обед, она бесцеремонно отбрасывает тело в пыль, его спутники тоже мертвы, потому что яд от укуса послал ее возмездие им в кровь. Муни оставляет тела в красной пыли пустыни, надеясь, что стервятники разорвут их на части, как они и заслуживают.
– 14 –
За ней пришли рано утром в последний день года. Она стоит на ступеньках и наблюдает, как сине-белая полицейская машина шефа Делгадо поворачивает на подъездную дорожку, за ней следуют две зелено-белые машины пограничного патруля: одна – огромный внедорожник, другая – сверхбыстрый «Чарджер», на которых копы ездят сегодня. За ними подъезжают еще несколько машин: два дребезжащих пикапа и три старых грязных седана, она часто видит их на улицах городка. Ей интересно, зачем нужны все эти машины, особенно полицейский внедорожник. Наверное, они думают, что она не поместится на заднем сиденье обычной машины, хотя такие предположения возникли, скорее всего из-за того, как она неважно выглядела в последний день семестра, через день после тройного убийства в пустыне. Муни отметает эту мысль, как только она приходит на ум. И глупо было думать, что кто-то станет о ней заботиться. Не важно, уместны такие мысли или нет, но за две недели многое произошло, и она уже не та Красная луна Лопес, как прежде.
Муни воспринимает появление пограничного патруля в качестве подкрепления шефа Делгадо оскорбительным для себя. Их присутствие так же противоестественно, как и ее существование в качестве коренной американки.
В мире белого человека все бьют себя кулаком в грудь, говоря о равенстве и справедливости, но одновременно вешают ярлыки «мое», огораживают свою землю и кричат от предложения объединиться с остальными. Вместо того, чтобы называться просто американкой, Муни – коренная американка, вместо принадлежности к племени тохоно-оодхам она отщепенка, она даже не человек, а вампир. С каждым уровнем классификации возникает обособленность, бескомпромиссная и изолирующая. О каком равенстве можно говорить при ее положении? Или для таких, как она? Просто поразительное лицемерие: на нее ополчились сами угнетенные коренные американцы и, судя по приближающимся к дому людям, обрекли на уничтожение, по крайней мере, на заточение в тюрьму. Если даже через час она еще будет жива, не грозит ли вскоре ей и другим выявленным представителям новой расы людей оказаться на «Дороге слез»?
Вместо того, чтобы подъехать вплотную к трейлеру, все машины останавливаются на расстоянии около сотни футов. Один за другим глохнут моторы, но никто не высовывает носа, пока шеф Делгадо наконец не открывает дверцу машины и не выставляет грузное тело на слепящее глаза утреннее солнце. Он, наверное, служит примером храбрости для всех остальных, потому что следом распахиваются другие двери, из которых выкатываются люди, с боками, оттянутыми портупеями – бдительность прежде всего. Другие вооружены охотничьими ружьями, они держат их свободно, словно стараясь изо всех сил показать свою липовую отвагу.
Они стоят и смотрят на нее, словно ожидая, что она просто спустится и протянет руки, чтобы ей надели наручники. Даже на расстоянии Муни чувствует их неуверенность, чует носом страх, просачивающийся с потом. Наконец шеф Делгадо с вяло плетущимся сзади остальным войском направляется к трейлеру. Вид «группы поддержки» Делгадо наполняет пришедшую на ум фразу: «Я за тобой, как за каменной стеной» новым комичным смыслом. Ох и преданность!
Муни наблюдает как они приближаются, но не боится. Никогда не боялась. Муни поднимает лицо к утреннему солнцу, змеиные волосы каскадом сбегают по спине, защищая туловище, маскируя как надо.
Она глубоко вдыхает медленно нагревающийся холодный утренний воздух с запахом зверушек, направляющихся к ней. Они не понимают, что послужат обедом. Муни усмехается и вдруг осознает, что чувствует.
Могущество и…
Превосходство.
Потом Муни инстинктивно понимает, что они не обидят, не смогут ее обидеть. Даже с оружием, они не настолько ловкие, сильные, быстрые. Последнюю пару дней она была занята и уже проголодалась, готова снова поесть раньше, чем прежде.
И не одна она.
Изменившаяся ДНК ускорила беременность, но была еще одна причина, почему живот рос так быстро и стал большим. Доктор Гуарин получил намек во время последнего обследования, но поскольку Муни больше не приходила к нему и отказалась от УЗИ, у него не было возможности узнать про эхо – сердцебиение второго плода. Рождение близнецов позавчера было кровавым и болезненным, но она уже восстановилась, вновь стала изящной и гибкой, и намного сильнее, чем прежде. Сейчас, в трейлере, ее сын и дочь умиротворенно пили кровь с двух сторон из горла Мамы Гасо. Муни уже решила, что не будет кормить их кровью мелких зверушек пустыни Сонора, как приходилось ей самой.
Ее утренние гости приближаются, сейчас уже в пятидесяти футах, ветерок пустыни доносит запах каждого в отдельности. Каждый из них неповторим: молодой, старый, упитанный, почти что алкоголик. В первый раз, признавшись шефу Делгадо, что она вампир, Муни пообещала, что его не укусит, но, очевидно, обстоятельства заставляют отказаться от обещания. У нее текут слюнки из уголка рта. Она вытирает слюну, улыбается мужчинам, стараясь не показывать зубов.
Совсем недавно она была девчонкой без роду без племени, родившейся на земле, украденной белыми у ее предков, потом ее превратили в изгоя соплеменники еще задолго до того, как изнасиловали и бросили, как ненужный мусор, беженцы из соседней страны.
Если верить ее ДНК, люди, встречающиеся на ее пути, незаконно владеют этой землей. Законные владельцы – это настоящие первые люди, которые были давними предками Муни, древнейшими праотцами, чья могущественная ДНК проявилась в них, а потом перестала действовать. Но возродилась в Муни и еще в некоторых избранных.
И, конечно, в ее потомстве.
Завтра отмечается начало нового года, новой эры. Муни продвигается вперед, изменяясь с новыми требованиями будущего, чтобы выжить. И одновременно она возвращается к своим истокам, к первым настоящим предкам. Впервые в жизни она наконец знает кто она. В возрожденном американском естественном отборе, в новой эволюции она первая из первых людей.
– 15 –
Спустя полгода.
Границу пересекают три машины – похожие друг на друга черные внедорожники с толстыми огромными шинами и армированным верхом, поднятым достаточно высоко, чтобы не цеплять большую часть кустарника и кактусов. Шины, наверное, наполнены каким-нибудь полутвердым уплотнителем, чтобы противостоять иглам кактусов, но машины двигаются медленно, объезжая мескитовые деревья и акацию. Муни усмехается, потому что, как ни странно, их движение вперед и назад напоминает ползущую по песку змею.
