– Уокер предложил после этого дела завалиться в бар, – заметил Томпсон.
Бобби уставился в темноту, выставив пистолет в открытое окно. Томпсон сидел спокойно, следя за дорогой.
– В бар, говоришь… – разочарованно хмыкнул Бобби, так ни разу и не выстрелив. – Мда…
Они молча ехали еще минут десять. Потом Бобби скомандовал:
– Тормози.
Томпсон подчинился. Второй грузовик тоже остановился.
– Стой тут, – Бобби вылез из машины и прошел к водителю «Бронко» что-то обсудить.
Фары «Бронко» погасли, остался только молочно-серебристый лунный свет, льющийся с небес на песок и редкий кустарник. Томпсон достал мобильник. Связи не было.
Он опустил окно. Раздался металлический скрежет, и тут же послышались чьи-то возгласы, плач, мольбы. Потом что-то метнулось во тьму. Человеческий силуэт, а за ним другой.
Мончо.
Бобби.
Томпсон спрятал мобильник в карман и потянулся за ключами в замке зажигания. Если тронуться с места, что дальше? Догнать и сбить Бобби? Спасти женщин? Бензина еще оставалось где-то четверть бака. Хватит ли этого, чтобы скрыться?
Послышался выстрел. Томпсон похолодел.
Когда вернулся Бобби, блеснув стволом в лунном свете, Томпсон только беспомощно теребил ключи.
Бобби проскочил мимо Томпсона к другому грузовику. Послышался разговор. Потом тишина. Бобби залез в кабину, захлопнул дверь и изучающе уставился на Томпсона.
Потом скомандовал:
– Погнали.
Томпсон включил зажигание и нажал на газ. Они ехали пару минут молча, потом Бобби сказал:
– Достал гада. Башку ему прострелил.
Томпсон кивнул, сдерживаясь изо всех сил, чтобы себя не выдать.
Бобби вздохнул:
– И чего этому уроду спокойно не сиделось.
Томпсон снова кивнул.
Бобби покосился на него.
– Чтоб ты знал – пока меня не было, Страш со своим «Узи» тебя на мушке держал. Но ты не подкачал, Рыжий кумпол.
– Спасибо, – спокойно ответил Томпсон, хотя у него на рыжем кумполе все волосы встали дыбом.
Они добрались до небольшого унылого пограничного пункта со шлагбаумом посреди ограждения из колючей проволоки. На другой стороне тоже стояли пограничники. Контрольно-пропускной пункт Мексики. Два «гринго» на американской стороне, два мексиканца на стороне «вампиро». Они с удивлением наблюдали за двумя грузовиками, что затормозили, не глуша моторов.
«Мончо – американский… был американским гражданином. Мог сболтнуть лишнего».
Подросток был уже при смерти. По безразличным взглядам пограничников Томпсон догадался, что они ждут его смерти. Девчонка кидалась к ним, рассказывая ужасную историю. Уверяла, что с ними был еще один человек, ее кузен, американец, которого выволокли из грузовика, заставили убегать, а вон тот бородатый его пристрелил.
Бобби обменялся рукопожатиями со всеми четырьмя пограничниками, украдкой передавая каждому то ли деньги, то ли наркоту. Взятки. Дружинники сбыли всех нелегалов, включая девчонку, надрывающуюся и кричащую о помощи. Когда оба грузовика покатили через пустыню обратно, Томпсон по-прежнему старался не стискивать руль.
– 5 –
В тот вечер они завалились в «Штырь». Томпсон их подбросил. На стене вещал телевизор, и, по какой-то злой иронии судьбы, показывали интервью Лютера Суонна, которое он давал Юки Нитобе.
– Эти люди не виноваты в том, что с ними происходит, – убеждал Суонн. – Нам надо набраться терпения, пока не найдем лекарство.
– Ага, на-ка, выкуси, – презрительно сказал Бобби, показав плоскому экрану средний палец.
Потом задрал локти на стойку, поднял стопку и осушил одним махом, запрокинув голову.
– Эти идиоты не знают, каково здесь, в окопах. Нелегалы же толпами через границу прут. Черт, вы их видели? Да они как кролики.
– Как крысы, – вставил Страш.
– А если Мончо начнут искать? – тихо спросил Уокер.
Лицо его казалось усталым и напряженным, он явно не одобрял брата. «Интересно, он когда-нибудь выходит из себя?» – подумал Томпсон.
– Кто? Ну кто вздумает его искать? – спросил Бобби, махнув Боди налить ему еще, и уточнил: – Две. Одну моему младшенькому братишке, а то ему как вожжа под хвост попала.
Боди принес пару рюмок и, заметив кивок Томпсона, пошел наливать и ему.
– Мы все еще считаем, что кризиса можно избежать, – с важным видом, как и все бюрократы, разглагольствовал какой-то генерал из Пентагона.
– Демагог сраный! – заорал Бобби. – У нас война!
– Давай, жги, Бобби! – крикнул какой-то забулдыга из дальнего угла бара, щербатый, сивый, похожий на отшельника.
– Да, война! – снова рявкнул Бобби. Четверо байкеров одобрительно заулюлюкали. Томпсон кисло улыбнулся, а Уокер уставился в пустую рюмку, потом мельком глянул мимо брата на Томпсона, перехватил его взгляд и уставился прямо в глаза.
Томпсон извинился, вышел в коридор, через который можно попасть в грязную кухню и загаженный сортир, достал мобильник и набрал номер.
Так и не дождавшись ответа куратора, он удалил набранный номер и вернулся в бар.
– 6 –
Когда Томпсон по предложению Бобби поселился в доме номер 12 по улице Вьеха, никто из горожан и пикнуть не посмел. Никто не спрашивал, куда пропал Мончо. Чужаков с расспросами о его исчезновении замечено не было. Байкеры стали называть номер 12 «домом Рыжего кумпола». Самим фактом предоставления жилья Бобби дал понять, что Томпсон зачислен в штат. И остальные бойцы невольно начали к нему относиться даже с бо́льшим уважением, чем то подобало новобранцу. Его это беспокоило, потому что все это делало его чересчур уж авторитетным. Никто не становился полноправным участником «Дружины», не пройдя испытания, обычно убийства. Может, в следующий раз, когда они повезут нелегалов к границе, ему самому придется носиться в темноте, сверкая стволом.
С куратором удалось связаться только через три недели, и Томпсон сразу заявил:
– Вытаскивайте меня отсюда нахрен.
Куратор ответил:
– Сиди, не рыпайся.
И повесил трубку.
Томпсон тщательно проверил почту Мончо. Он нашел зашифрованные письма – похоже, задания на перевод нелегалов через границу. Бобби он ничего показывать не стал, просто сжег все бумаги над ароматической ванильной свечой, что нашлась под раковиной в уборной. Он уже больше месяца прожил в доме Мончо, когда из налоговой пришло извещение о переплате со вложенным чеком на возврат двухсот девятнадцати долларов двадцати одного цента.
Томпсон зашел в туалет, поднял крышку толчка и уставился вниз, словно увидел там самого себя, барахтающегося, чтобы удержаться на плаву. Когда он встал и уже направлялся к двери, на него вдруг набросился Мончо с торчащими клыками в целый дюйм длиной и горящими красными глазами. В уборной было тесно, но на спецкурсах по самообороне Томпсона учили работать локтями и коленями, а выброс адреналина помог отбиться от наседающего Мончо сокрушительными ударами. Мончо отражался в зеркале, у него шла кровь. Томпсон ощущал теплую податливую плоть, слышал тяжелое дыхание.
