– Привет, мамочка! – сказал он.
– Как дела, Пит, – с улыбкой ответила Даника.
– Заходи посмотри, – Пит, шатаясь, двинулся к ней.
Он нахмурился, а потом снова потерял равновесие, почти дойдя до Даники. Она подхватила его, протянув руки, а когда он выпрямился, шлепнула по заднице.
– Он был у тебя в меню вчера? – с отвращением спросила Мила.
Даника кивнула.
– Небольшая прощальная вечеринка.
– Что же будет с твоими любимчиками, когда ты уедешь?
– Сара, Ханна и Мак уже подружились с ними, – сказала Даника. – Мы тут уже все как родные, хочешь, могу познакомить…
– Как мило, а я-то с самой маминой смерти искала приличную семью, чтобы устроить рождественский обед. И не подозревала, что новая семья будет моим обедом.
– Боже, сколько горечи, – ответила Даника. – Пора уже принять себя такой, как есть.
– Я стала такой из-за тебя!
Даника пожала плечами.
– Я же не нарочно. Я и не представляла, что такое случится.
– Сколько из них тоже превратятся? – спросила Мила.
Даника снова пожала плечами.
– Сейчас или потом? Может, все. Может, никто. Я не знаю. Мы стараемся не брать слишком много крови… и ночью держим их отдельно, если они вдруг действительно превратятся. Но я на самом деле не знаю, от чего они превращаются. Например, я пила кровь у моего продюсера на студии несколько раз понемногу, так он вообще не превратился.
– Скольких же ты превратила в вампиров?
– Несколько человек.
– Больше я тебе не позволю, – заявила Мила.
– Вряд ли ты меня остановишь.
– А вот пистолет другого мнения, – сказала Мила, целясь сестре в лицо.
– Что ты делаешь? – закричал Пит, с трудом пытаясь встать с дивана, куда он только что упал.
– Решаю проблему, – ответила Мила, не отводя от сестры взгляда.
Даника улыбнулась.
– Вряд ли у тебя получится.
Чьи-то пальцы сомкнулись на запястьях Милы, вскинув ее руки к потолку.
– Познакомься с Ханной и Сарой, – сказала Даника, шагая вперед, чтобы обнять Милу.
Мила боролась, пытаясь освободить руки, но женщины держали ее крепко. Даника положила голову на плечо Милы, медленно вдыхая ее запах и прижимая сестру плотнее к себе.
– Ты у меня вкуснее, чем другие, что-то в тебе есть особенное, – прошептала она ей на ухо.
От слов Даники Миле в пах ударил жар, во рту заныло от голода. От близости сестры Мила почувствовала, как раздвинулись губы, что-то шевельнулось в челюсти. Живот скрутило, и она больше не могла бороться за пистолет.
– Совсем отощала, – заключила Даника. – Я же чувствую, какая ты голодная. Я тебе нужна больше, чем ты мне. Бери, – предложила она.
Даника наклонила голову, подставляя Миле шею. Мила открыла рот, чтобы отказаться.
– Не могу.
Но она уже не могла сдержаться.
Ее клыки выступили вперед. Не успев договорить, она впилась сестре в шею. Внутри нее все сопротивлялось – нет, нет, нет, не за тем она сюда пришла. Но новая ее часть, созданная сестрой, зашлась от восторга. Пистолет вынули у нее из рук, Мила обняла Данику за талию, упиваясь ее кровью. От горячих струек, стекающих в горло, низ живота пронзило словно электрическими разрядами страсти, и в то же время потеплело во рту и желудке. Такого наслаждения от еды она еще не испытывала. Каждый нерв звенел на все лады от удовольствия, и Даника улыбнулась, глядя на жадно пьющую Милу. Может, теперь она наконец ее поймет.
Кровь сестры оживила организм Милы, слабость и боль, преследовавшие ее последние несколько недель, растворились. Мила все пила кровь, и глаза словно застило огнем. Она даже не пыталась остановиться, как с Адрианом. Весь мир плыл в дымке наслаждения. Откуда-то издалека доносились голоса, зовущие ее, умоляющие остановиться. Потом ее схватили за плечи и оттащили от Даники, которая без чувств рухнула на пол, истекая кровью и оставляя пятна на ковре. Фейерверк удовольствия погас, и пелена спала с глаз.
– Ты слишком много выпила, – посетовала одна из женщин. Другая, хорошенькая, с каштановыми золотистыми волосами, наклонилась над Даникой, подставляя ей свою шею.
– Даника, это Ханна, – говорила девушка, слегка шлепая ее по щекам, пытаясь приподнять. – Пей мою кровь, – потребовала она, но Даника не отвечала.
Ее глаза закатились. Вторая женщина, Сара, наклонилась, чтобы помочь Ханне, и Мила, к которой вернулось сознание, с минуту помассировала руки… и увидела пистолет. Девушки оставили его на кофейном столике рядом с диваном. Мила схватила пистолет и прицелилась в Сару.
– Извини, – пробормотала она себе под нос. – Знаю, ты в этом не виновата.
Потом нажала на курок. От грохота выстрела Ханна отпрянула от Даники, но Мила не стала медлить. Она снова выстрелила, и изо лба Ханны брызнула кровь, заливая неподвижное тело Даники. Ханна упала на пол рядом с ней.
– Что ты делаешь? – спросил Пит, ковыляя к ней. – Оставь их в по…
Пуля пробила ему горло, и слово «в покое» превратилось в предсмертный хрип. Двое других мужчин в комнате едва шевелились, и Мила вышибла им мозги без малейшего сопротивления с их стороны. Рисковать она не собиралась.
Она торопливо ходила по дому, пока не нашла всех. Выстрелы звучали один за другим, и чтобы довести казнь до конца, оружие пришлось перезаряжать.
Мила стояла в кухне. Слезы текли по ее щекам, губы и подбородок были в липкой крови, от которой еще несколько минут назад по телу разливалось живительное тепло. Теперь же Милу тошнило.
Она смотрела на руку и серый металл оружия, забрызганные кровью. Мила не рвалась в мстительницы. Она смотрела на плиту и вспоминала бабушкин суп. Здесь бы должна стоять кастрюля супа. Она могла бы всех угостить. Всю жизнь ей хотелось заботиться о людях. Как учила ее бабушка.
Но супом эту простуду не вылечить. Единственное средство было у нее в руке. Мила знала, что поступает правильно. Миру не нужны новые вурдалаки.
Она еще раз обошла тихий дом, выключая телевизоры и гася свет в комнатах с неподвижными телами. Она понимала, что придется остаться здесь на ночь, подождать, пока оставшиеся вурдалаки придут домой. Из слов Даники она поняла, что Мак жил тут, а Крейг часто и надолго захаживал, а то и оставался ночевать. Мила не хотела их убивать. Правда не хотела. Но она соберет свою волю в кулак.
Наконец она вернулась туда, где оставила Данику. Сестра лежала на полу в окружении друзей. На шее кровь свернулась, и веки Даники затрепетали. Она едва начала приходить в себя.
Мила наклонилась и поцеловала сестру в лоб.
– Знаю, ты не хотела, чтобы все так обернулось, – прошептала она. – Но я не позволю тебе превратить кого-нибудь еще.
