Послышался хохот. Мия наблюдала коронные обезоруживающие приемы Хью Чарльза в действии. Приятный голос, улыбка, манеры в духе «да, я великан, но вообще-то милый». Но на этот раз Мия не купилась.
– Во-вторых, я ходил к врачу, хотя вирус I1V1 до сих пор мало изучен, я получил полный отчет о том, что здоров, само собой, результаты обследования будут обнародованы.
Джек насмешливо фыркнул.
Миа оглянулась на него и увидела, что у репортера пятого канала слюнки текут от удовольствия. Этот репортаж будет хорошим дополнением к тому, что он послал в РСС.
– И наконец, я не изменился. Я тот же человек, что и был раньше. Я все еще окружной прокурор Бронкса, этот пост я намерен сохранить в течение еще четырех лет. Итак, я готов ответить на пару вопросов.
Несколько репортеров подняли руки, хотя шанс, как подозревала Мия, получат только она и Джек.
– Да, Джек?
Сначала Миа разозлилась, что он выбрал Джека спрашивать первым, но потом сообразила, что понятия не имеет, о чем спрашивать. Все приготовленные вопросы основывались на выборах, такой она предполагала тему пресс-конференции. Новость о том, что Большой Чарли стал жертвой вируса I1V1, стала полной неожиданностью.
– Итак, давайте проясним, вы продолжаете участвовать в выборах?
Дурацкий, но необходимый вопрос, на который Большой Чарли ответил:
– Конечно. Никаких серьезных изменений нет. Еще вопрос, Мия?
И тут ее осенило, о чем нужно спросить.
– Если вы полностью контролируете превращение, как говорите, зачем вообще сообщать об этом?
Джек посмотрел на нее почти уважительно.
– Спасибо за вопрос, Мия, – сказал Большой Чарли, и казалось, он говорил искренне.
Мия не смогла сдержать самодовольной улыбки.
– Я всю свою жизнь считаю себя частью этого сообщества, кроме краткого пребывания в Бруклине. Я всегда был мальчишкой из Бронкса, никогда не лгал людям этого района, Мия, и не вижу причин начинать сейчас. Некоторые могут сказать, что я могу потерять все, обнародовав эту информацию, но скажите на милость, какой у меня выбор? Да, я мог это скрыть, и что тогда? Что если мистер Солано или предприимчивый адвокат узнают правду и ее откроют? Я больше не смогу работать, более того, буду не достоин заниматься этим делом. Правда в том, что вернейший путь к провалу – утаить это обстоятельство.
Мия набросала в блокнот еще несколько заметок. Она стала свидетельницей исторического события в политике.
– На земном шаре много людей, которых преследуют за то, что на самом деле только является состоянием здоровья человека. Я не собираюсь менять образ жизни, чтобы показать пример другим, доказать, что и они на это способны. Благодарю вас, друзья.
Кто-то пытался задать еще вопросы, но Большой Чарли покинул подиум, а на смену ему вернулась Джуди с уже не настолько кислой физиономией.
– Спасибо всем, мне очень жаль, но вопросы больше не принимаются. Никаких вопросов!
– Держу пари, теперь вопросов будет еще больше, – ответил Джек.
– 5 –
Джуди Алехо специально позвонила старшей сестре за пять минут до начала новостей с Хелен Лашмар, чтобы разговор этими пятью минутами и ограничился, поэтому Перле пришлось ужать все вопросы о том, когда Джуди заведет себе парня, начнет снова ходить в церковь, перестанет заниматься этой ужасной работой и найдет что-нибудь более полезное.
– Слушай, мне пора, – сказала Джуди по-испански, когда на экране пошли завершающие титры утреннего ток-шоу на канале Региональной спутниковой сети.
– Вечно ты куда-то торопишься, – ответила сестра.
– Я пресс-секретарь Окружного прокурора, который баллотируется на следующий срок. У нас дел по горло. Пройдет первый этап – будет легче.
В этот момент в кабинет вошла Бэрел. Несмотря на лето, она надела еще один кардиган, которых у нее, казалось, было несметное количество.
– Джуди, ты все время обещаешь, но…
– Мне правда надо идти.
– Но…
Джуди опустила мобильник и нажала «отбой». Потом повернулась к Бэрел и сказала:
– Эта женщина доведет меня…
– Что вы сказали?
Встряхнув головой Джуди поняла, что говорит с Бэрел по-испански. Переходя на английский, она ответила:
– Ничего. Давайте посмотрим, как все пройдет.
Джуди боялась этой передачи. Сначала Лашмар будет говорить о Большом Чарли, и ее продюсеры собрали весьма впечатляющую группу экспертов, чтобы разобрать дело по косточкам.
– Хорошая новость, – заметила Бэрел. – Джуди Гомес отказалась участвовать, так они пригласили Мию Фитцсиммонс.
Джуди широко раскрыла глаза. Мия была просто находкой, она обеспечивала им отличную поддержку. Более того, она писала о Большом Чарли как о человеке, а не о явлении или проблеме. Конечно, пока выборы местного окружного прокурора не считались важным событием, она единственная освещала его в таком ракурсе. Зато теперь эта история оказалась в центре всеобщего внимания, и каждый считал своим долгом высказать личное мнение, но всем им мало было дела до самого Хью Чарльза.
Прозвучала мелодия, возвещающая начало передачи, и в кадре появилась Лашмар, привлекательная брюнетка, лет тридцати с лишним. Она всегда хорошо выглядела на экране и обладала невероятным умением никогда не высказывать личного мнения. В сочетании с хорошими навыками ведения интервью, это помогало заполучить на передачу интересных гостей.
– Доброе утро, – приветствовала она приятным контральто. – Мы начинаем передачу за круглым столом, где гости прокомментируют новости дня. Сегодня с нами Джон Дженерико из «Политического блога Дженерико», Миа Фитцсиммонс из «Нью-Йорк Дейли ньюс», бывший окружной прокурор Манхеттена, а ныне журналист «Ньюсуик» Аллен Реймолд и Преподобный Майкл Сукдео, заведующий кафедрой религиоведения Колледжа Святого Павла.
Джуди нахмурилась.
– Религиоведение? Какого черта?
Бэрел пожала плечами.
– Верующие разных мастей лезут изо всех щелей. Вампиры, кресты…
«Наш первый рассказ, – начала Лашмар, – из Нью-Йорка. Нулевой пациент, зараженный вирусом I1V1, там родился. А теперь еще и первый политик, публично признавшийся в том, что заразился этим вирусом, тоже из Нью-Йорка. Окружной прокурор Бронкса Хью Чарльз, известный как «Большой Чарли», признался, что он вервольф. Начнем с Джона… каковы после этого сообщения шансы Большого Чарли на победу в перевыборах?»
Джуди заметила, что Мия облегченно вздохнула, когда ей не пришлось отвечать первой.
Нет, она не была в восторге, что вопрос достался Дженерико. Он, в зависимости от спроса, был либо хрестоматийным примером триумфа интернет-журналистики, либо доказательством, что интернет уничтожил профессию журналиста. Вообще-то Джуди склонялась к первому варианту, но разглагольствования в блоге Дженерико в ее представлении были исключением.
