– Можно с ума сойти.
– Поймите, вы же сами решили баллотироваться, зная о вирусе. Мы знали, что поднимется шумиха, так нужно ее обернуть себе на пользу. Я попрошу Джуди пересмотреть ваше расписание – мне уже обрывают телефон с предложениями, чтобы вы выступили.
– Но что мне отвечать, если спросят о моем отношении к этому сумасшедшему?
– Ну, во-первых, не называть его так.
– Бэрел…
– Мы выше этого. Называйте преподобного Манна порядочным, досточтимым духовным лицом, что просто высказал свое мнение.
– Который желает моей смерти.
– Поверьте мне, я и раньше сталкивалась с болтологией Святой Церкви Просвещения. Они будут пиарить этого самодовольного идиота до конца света. Как только кто-нибудь по-настоящему припрет их к стенке за клевету, они идут на попятную. Мы абсолютно ничего не выиграем, опускаясь до их уровня, просто будьте выше этого, используйте возможности новых интервью и покажите, какой вы замечательный.
Тут Большой Чарли наконец улыбнулся, его необъятные плечи содрогнулись от хохота.
– Очень хорошо.
Он пробежался пальцами по клавиатуре компьютера.
– Ага, вижу ваше сообщение. О, да вот еще, от Мики с темой «преп. Манн».
Бэрел удивилась и забеспокоилась. Солано, по крайней мере, заявлял, что он ревностный католик, и трудно было поверить, что он выступит против духовного лица. Кроме того, католики вечно носятся со своим всепрощением.
– Что он сказал?
Большой Чарли зачитал с экрана:
– «Ну и наворотил преподобный Манн. От меня этот козел не дождется ни слова поддержки, ни за что. Извини, что тебе приходится выслушивать это дерьмо».
Бэрел вскинула вверх кулак.
– Отлично. Мы не только получили бесплатное эфирное время, но и Мики, согласного с вами, когда ему надо бы разорвать вас на куски. Просто здорово!
– Надеюсь, вы правы, Бэрел, – Большой Чарли говорил, как всегда, серьезно. – Слова преподобного не возникли на пустом месте, и я не поверю, что он единственный имеет особое мнение насчет зараженных вирусом I1V1.
– Что я всегда вам говорила? – сказала Бэрел, сверкнув глазами. – В избирательной кампании нельзя загадывать наперед. Решай проблемы по мере появления. Сейчас сыграем теми картами, что есть. Манн дал нам три туза.
Мусор. Часть 5
Джонатан Мэйберри
– 18 –
12 октября, 19:28, Больница Беллвью.
Ноль дней до события В.
Юки старалась не думать о деньгах, которые она тратила, чтобы подмаслить кого следует. Премия, обещанная Чарли Симсу – сущий пустяк по сравнению с потраченным на то, чтобы пробраться в самое нутро больницы, где держали Майкла Фэйна. В какой-то момент переговоров с одним из длинной цепочки приятелей Симса, начальником охраны психиатрического отделения, белым грузным здоровяком по фамилии Дженкинс, Юки уже было решила, что одним кошельком ей тут не отделаться. Дженкинс был из тех мерзких типов, которых надо держать под присмотром и не подпускать к ним детей, если не хочешь потом лет сорок оплачивать дорогущие сеансы психотерапии.
Но в конце концов жадность громилы пересилила похоть.
Так Юки оказалась внутри при полном параде – в белом халате с бейджиком приглашенного специалиста с китайской фамилией из Медицинского центра Калифорнийского университета. Стоило только стереть красную помаду, собрать волосы в гульку, напялить очки в роговой оправе, припасенные в сумочке с предметами маскировки, что всегда лежала в багажнике, и на нее совершенно перестали обращать внимание. Пара мужчин глянули на ее ноги, но никто не узнал в ней роскошную, вылощенную Юки Нитобе из «Всемирных спутниковых новостей».
Дженкинс снабдил ее пропуском врача, который укатил в отпуск на остров Сент-Томас.
– Чарли намекал на кое-какие премии, – сказал Дженкинс, загораживая выход из кабинета.
Юки уставилась на него, держа руки в карманах. Она сумела положить в правый карман халата электрошокер, пока Дженкинс искал карту, и теперь держала палец на выключателе.
– Что за премии вы имеете в виду? – осторожно спросила она.
Он противно хихикнул.
– Когда Чарли позвонил, чтобы предупредить, я проверил журналы в регистратуре и установил, куда поместят того парня.
– Об этом мы договаривались изначально.
– Номер палаты – это да, само собой… только я там побывал еще до того, как его привезли, и подложил игрушечку.
– Какую… игрушку?
Он широко ухмыльнулся и открыл ящик письменного стола, чтобы показать ей дюжину маленьких черных цилиндров. Скрытые камеры.
– Изображение посылается на переносной жесткий диск со встроенным роутером. – Он жестом фокусника извлек его из кармана и показал. – Через кабель можно просматривать на чем угодно. Даже к айфону подойдет. Этот получает изображение из палаты Фэйна.
– Эти камеры устанавливают в каждой палате?
Он фыркнул:
– Нет. Мы… м-м… их используем, чтобы незаметно следить за пациентами.
– Кто это «мы»? Вы говорите о врачах или о своих изобретательных дружках?
– Какая тебе разница? – холодно спросил он, вроде бы обижаясь, однако оба прекрасно понимали, что официального разрешения на использование таких камер быть не могло. От мысли о том, сколько таких камер натыкано в палатах с молодыми женщинами, Юки стало дурно. Ей захотелось ткнуть Дженкинса электрошокером в известное место. Но вместо этого только кивнула.
– Двести, – предложила она.
– Да ну, что ты, – возразил он. – Меньше чем за кусок даже говорить не о чем.
– Кусок? Ага, размечтался, Дженкинс. Пять сотен, и этот диск в придачу, это мое последнее слово.
Дженкинс еще порывался набить цену, но уже было ясно, что он и сам больше ни на что особо не рассчитывал. Она отдала ему деньги и забрала диск.
Выйдя из его кабинета, Юки осторожно пробиралась по лабиринту коридоров и постов охраны в самые изолированные участки отделения для буйных пациентов. Маскировка оказалась настолько удачной, что она будто стала невидимкой в этом улье, кишащем врачами, медсестрами, санитарами и родственниками пациентов.
Она чуть не попалась, когда прямо на нее из какого-то кабинета вышли трое. Двое были ей незнакомы – невысокая дама властного вида, долговязый, похожий на шотландца мужчина в очках с тонкой проволочной оправой и детектив Шмидт.
Юки быстро свернула направо и вошла в палату, пока троица прошагала мимо. Через секунду стало ясно, что детектив ее не узнал, может, даже не заметил, что вовсе не удивительно при таких обстоятельствах. Юки могла это понять.
Она также заметила, что на обоих мужчинах были свежие повязки, что подтверждало рассказ Симса. Часы показывали почти половину восьмого. Боже, весь день потрачен впустую. Она пропустила шестичасовые новости, а если она не выдаст что-нибудь интересное, то похерит и выпуск в одиннадцать. Если не подфартит, все, чего она за сегодня добилась, пойдет прахом.
