– Вот ведь незадача, – буркнул он себе под нос.
Девица там наверняка надолго застряла, небось неслабо пронесло с такого жуткого бодунища-то, а ему хоть бы хны.
«Лучше ее, чем меня», – подумал он.
Он сгреб с пола рассыпанную косметику и свалил как попало на комод – где там что раньше стояло, сам черт не разберет. Потом пшикнул на пальцы какими-то духами и намазал себе под носом. Самый лучший способ перебить вонь. Эту фишку он просек, когда встречался с кореянкой, работавшей в магазине «Олд нейви» рядом со «Старбаксом». Телка была знойная, как палящее солнце, но от нее всегда несло чесноком. Капля одеколона над верхней губой – и вуаля! – запаха нет и в помине.
Оглядев свои шмотки, разбросанные по всему полу от закрытой двери до постели, он усмехнулся. После десятой рюмки «Егермайстера» все было как в тумане, но он смутно припоминал, как они с блондинкой срывали с друг друга одежду. У нее было где-то около двадцати лишних фунтов весу, по большей части пятая точка и буфера, так что его все устраивало. Ее шмотки валялись там же на ковре. Лифчик и стринги из одного комплекта, так что она явно искала кого-то на ночь там, в «Старбаксе». Иногда подцепишь телку, а на ней не только бабушкины панталоны, а еще лифчик из какого-то брезента, как корсет у Бэтмена, не хуже пуленепробиваемого жилета. Попавшись в таком белье, они обычно линяют в ванную, чтобы переодеться во что-нибудь поприличней, такое кружевное, и уж тогда прикидываются, что теряют голову.
Но про эту такого не скажешь.
Нагнувшись за трусами, Фэйн заметил, что ее блузка вся изодрана в клочья, и снова усмехнулся. Настоящая дикая страсть. Такое на камеру не сыграешь, все происходит на одном дыхании и со стороны смотрится не ахти, но черт возьми, это полный улет.
Он быстро оделся. Душ, конечно, отпадает, черт его знает, что там, в ванной. Когда натягивал рубашку, у него заныла спина, и он оглянулся через плечо, повернувшись задом к зеркалу.
Боже.
Вся спина расцарапана, местами в кровь, теперь уже подсохшую. Как бы ни был пьян, вчера он, похоже, действительно свел эту телку с ума.
Фэйн усмехнулся:
– Клево, – тихо сказал он, подмигнув своему отражению в зеркале, и похотливый ублюдок подмигнул в ответ.
Он раздумывал, не оставить ли записку, но потом отбросил эту мысль. Даже имя девицы совсем вылетело из головы. Что-то, кажется, на букву К. Один из ныне модных вариантов Кэтлин. Кейтлин, или Кетлин, Котелка, Котейка. Такая бредятина.
Оставить записку для К?
Он поразмыслил и решил, почему бы и нет. Он ведь не последний урод.
Потом нашел в куче хлама на комоде чек из «Старбакса», ручку с логотипом банка и нацарапал как обычно:
«К., ты просто полный отпад. Не слабо мы отожгли, да? М.»
Коротко и не слащаво. Просто легкий флирт, никакой любви до гроба.
Он положил записку на подушку и собрался отчалить, но тут запнулся обо что-то тяжелое, скрытое под черными атласными простынями.
Фэйн откинул простыню и посмотрел вниз.
И не сдержал рвущегося из груди дикого вопля.
Он отшатнулся, не удержался на ногах, с размаху шлепнулся задницей на пол и засучил ногами, отползая прочь, пока не уперся спиной в стену возле двери в ванную.
Предмет, на который он наткнулся, наполовину торчал из-под кровати.
Фэйн заткнул рот кулаком, чтобы не завопить снова.
Белый свет померк, Фэйн застыл на месте, задыхаясь от сдавившего грудь ужаса.
Ему послышалось, как кто-то тоненько скулит, без конца повторяя имя Всевышнего. Голос напоминал его собственный, только сдавленный спазмами в горле и кулаком, зажатым между зубами.
– Господи, господи, господи…
Все, чем Фэйн вчера набивал желудок, вся жратва и выпивка вдруг запросились наружу, но от такого потрясения он был не в состоянии даже проблеваться.
Время растянулось до бесконечности. То, что валялось под кроватью, все никак не исчезало, не становилось плодом замутненного алкоголем воображения. Так и лежало под черными атласными простынями, уставившись на него широко распахнутыми голубыми глазами. Фэйн метнул взгляд на прикрытую дверь ванной и уронил руку с зажатым в зубах кулаком.
– Господи, – прохрипел он. – Пожалуйста… только не это.
Он поднимался на ноги целую вечность. Все тело трясло в порыве бежать без оглядки. Прикрыть простыней то, что никак не могло валяться на полу, и валить отсюда ко всем чертям.
Но вместо этого, вопреки здравому смыслу, он потянулся к ручке двери, пересиливая себя. Боже, как ему не хотелось открывать ту дверь.
Пальцы сомкнулись на ручке, и она повернулась с тихим щелчком.
Фэйн отнял руку, и дверь открылась.
Блондинка была там. То есть другая половина.
И тут Фэйн рухнул на колени, живот скрутило, и все съеденное накануне хлынуло изо рта наружу бурной волной, окатившей всю ванную.
Это была не китайская еда из ресторана.
Твердой пищи там не было вовсе.
Вся ванная стала багрового цвета.
– 5 –
Департамент полиции Нью-Йорка, служба экстренной помощи
30 сентября, 7:16
За 13 дней до события В.
Запись звонка в полицию, полученного службой экстренной помощи Департамента полиции Нью-Йорка в 7:16, вторник, 12 сентября.
Диспетчер: «Девятьсот одиннадцать, сообщите, что у вас случилось».
Мужчина: «Твою мать, она мертвая и…»
Д.: «Спокойно, сэр. Расскажите, что случилось».
М.: «Она вся разодрана на куски. Голова на полу… а ванная… просто охренеть…»
Д.: «Сэр, постарайтесь успокоиться. Скажите, где вы находитесь».
М.: «Я…. я не знаю. У нее дома. Боже, даже не знаю где я».
Д.: «Сэр, вы не ранены?»
М.: «Нет, я нашел ее в таком виде и…»
Д.: «Вам угрожает опасность?»
М.: «Нет».
Д.: «Как зовут раненую?»
М.: «Она не ранена… Боже, вы что, не слушаете? Ее разорвали в клочья и…»
Звонок прерывается.
Серита Санчес, оператор службы экстренной помощи Департамента полиции Нью-Йорка, посмотрела на экран. Специальная программа могла показать адрес и фамилию любого звонящего абонента. На дисплее высветилось: «Кейтлин Монтгомери». Квартира находилась на третьем этаже в доме без лифта в Вест-Виллидж.
Оператор связалась с диспетчером, который вызвал наряд по указанному адресу. Была пятница, час пик. Патрульная полицейская машина приехала через тридцать шесть минут. К тому времени неустановленный абонент уже скрылся.
