– Разве вампиры едят человечину? А не вурдалаки?
– Или зомби? – спросил отец Патрик. – Лютер Суонн ничего не говорил о плотоядных вампирах.
Томпсон выдохнул:
– Когда это случилось?
– Недавно, как раз сегодня, – ответил отец Патрик.
– Господи, вы думаете сюда приходил один из банды? Сделал это под кайфом?
Отец Патрик мрачно усмехнулся.
– Чего мне думать? Я знаю.
Томпсон опешил от удивления, когда отец Патрик выудил ноутбук откуда-то рядом с трупом, открыл крышку и включил. Пока ноутбук загружался, он пояснил:
– Это не церковное имущество, я его с собой привез. Когда обстановка накалилась, я заказал по почте пару видеокамер. С них изображение передается на ноутбук. Я сохранил несколько интересных эпизодов.
Пока Томпсон размышлял, после какого же происшествия среди творящегося беспредела священник решился на установку видеонаблюдения, отец Патрик нажал кнопку воспроизведения, и на экране появилось зернистое изображение.
– Жаль, что не очень четко, – заметил отец Патрик.
Но изображение было достаточно ясным.
– 13 –
В таком деле ошибиться было нельзя. Томпсон мысленно крутанул воображаемую рулетку, прикинул варианты и направился к дому Бобби. Байкеров не было, они, наверное, убивали невинных людей, что Томпсону было на руку. Не убийства, конечно, а отсутствие парней.
У него за плечами имелся многолетний опыт выслеживания преступников, так что в комнату Пигалицы он прокрался без малейшего шороха. К его удивлению, ночник в виде светящегося креста был включен, тускло освещая пустую кровать.
Черт.
Он планировал разговор по душам, но Анхела исчезла. Он решил было поискать пропавшие запасы трав ее матери, но беспокойство из-за исчезновения девчонки пересилило. Он попятился и вышел так же тихо, как и вошел. Только он притворил дверь, как открылась дверь комнаты Мануэля.
Deja vu.
Мальчишка был весь в слезах, а при виде Томпсона разрыдался еще пуще.
– Эй, – окликнул его Томпсон, взяв за плечо и присев на корточки. У него возникло дурное предчувствие. – Эй, Мэнни, что случилось?
– Они меня бросили, – всхлипывая выдавил тот.
– Кто «они»? – допытывался Томпсон.
– Уокер и Анхела. Она сказала, они поженятся и вернутся за мной, но…
Он заревел, растирая глаза кулаками.
– Поженятся, – Томпсон пытался сохранить хладнокровие и говорить спокойно. – Они к отцу Патрику венчаться поехали?
Мануэль опустил голову.
– Нет. Уокер сказал, что с отцом Патриком не в ладах, и придется ехать в другое место.
Отец Патрик его не любил.
– Она не говорила куда?
– Он сказал, что ехать придется далеко. Поэтому меня не взяли. Так он говорил.
И вдруг с ревом повис у Томпсона на шее.
– Они не вернутся.
«Вот зараза», – думал Томпсон, забыв даже стряхнуть с шеи Мануэля, пока прикидывал, как же догнать беглецов.
– Если ты поможешь мне их найти, я привезу их назад, – пообещал он мальчику. – Подумай хорошенько, Мэнни. Они хоть что-нибудь говорили о том, куда поедут?
Мальчик так рыдал, что не мог выговорить ни слова.
Томпсон высвободился из его объятий и ухватил мальчишку за острый маленький подбородок.
– Мануэль, escuchame, – произнес он по-испански, – послушай меня.
– Нет, – ответил Мануэль, – nada. Они мне ничего не сказали. Уокер говорил, что утром в почтовом ящике будет новый конверт, они его заберут, он купит ей «Орчату» и обручальное кольцо.
Третий по счету пыльный городок. Конверт с деньгами от правительства. Гастроном.
– Давно они уехали?
– Не знаю, – ответил Мануэль.
Что такое время для девятилетнего ребенка?
– Ты мне очень помог, – похвалил Томпсон. – Я горжусь тобой. Теперь ложись спать, а я сам обо всем позабочусь.
– Не хочу. Я хочу с тобой.
– Мне придется спешить.
– Я шустрый, – настаивал Мануэль.
– Тебе надо остаться здесь, – ответил Томпсон.
Мануэль уселся на пол в коридоре и заревел. Томпсон положил флэшку и диск с записью, скопированной с ноутбука отца Патрика, чтобы Бобби мог просмотреть запись не одним способом, так другим. Потом оставил записку: «Бобби, я с этим разберусь. Томпсон». И отправился в путь.
– 14 –
Томпсон не знал, насколько Уокер с Пигалицей его опережают, так что мчал во весь опор с такой скоростью, до какой еще никогда не разгонялся.
Неужели Уокер и вправду решил на ней жениться?
А может, устранить лишних свидетелей его козней против Бобби?
Томпсон был прав. Уокер морочил Бобби голову, чтобы сбить его с толку, только по другой причине. Когда кругом мерещатся вампиры, вряд ли заметишь того, кто завтракает с тобой за одним столом. А если даже скажешь, что заметил, никто не поверит.
Томпсон мчался, что есть мочи. Может, кто-нибудь другой и позволил бы им уйти. Какого черта, Бобби был прав. Вампиры прут через границу. Они уже повсюду. Ну и пускай Уокер валит куда хочет.
Только Пигалице всего шестнадцать.
Он ехал всю ночь. Однажды на дороге мелькнули три тени, – звери, беженцы? – но он промчался мимо, не отвлекаясь от своей цели, в раздумьях, успеет ли застать Пигалицу живой, когда до них доберется.
Третий пыльный городок от Сонрисы еще дремал. Томпсон остановился через дорогу от почты и стал ждать. Небо на востоке просветлело и порозовело, и Томпсону вспомнился прежний мир, до того, как тающие ледники дали толчок этой напасти. Тогдашний мир был жестоким и нездоровым, но Томпсон утешался тем, что видит лишь его изнанку, практически параллельное измерение, отдельное от того, где живет большинство людей. Но этот новый мир был полностью охвачен войной. «Вампирской войной», для которой границ не существовало.
Солнце взошло, но никаких следов Уокера и Пигалицы не было видно.
Томпсон засомневался, уж не подсунул ли Уокер утку через Мануэля, а сам решил податься совсем в другую сторону.
Томпсон покинул этот городок и направился в следующий. А потом покатил дальше по шоссе вслед за вечно убегающим дрожащим миражом. А вокруг было бескрайнее пустое пространство до самого горизонта, и ничего кроме него. Солнце палило нещадно, и он вспомнил «болотного человека». Приуныв, Томпсон прищурился и поднял глаза на яркое солнце пустыни.
И тут он увидел грифов. Они медленно кружили очень высоко, едва заметные в ярко-голубом небе, в восходящих теплых потоках воздуха, а потом спикировали вниз, как будто по крутой лестнице.
