Он оглянулся на блестящее липкое месиво.
– Небось, какая-нибудь улитка эпохи плейстоцена. Вот такенная.
Он поднял руки, словно держал человеческую голову. Между перчатками повисла слизистая нить. Он не обратил на нее внимания, ухмыляясь так же, как когда впервые убедил ее совершить с ним ошибку в постели.
Она опять вытащила ледорубы, взяв их в обе руки.
– Пойдем-ка отсюда, – сказала она и стала карабкаться вверх по стене.
– Необязательно лезть самой, знаешь? – крикнул он ей по-французски.
Он достал портативную рацию и приказал Мартину Маккейбу запускать лебедку. Спустя минуту, Руксану уже тащили наверх. Это должен был быть ее последний подъем, и она предвкушала, как полезет по вертикальной ледяной поверхности. Теперь же она была раздражена и беспомощна, потому что ее, всю перемазанную, поднимали лебедкой. Единственным преимуществом было то, что во время пути она все время находилась выше Венсана.
В тех местах, где жидкость попала на кожу, все чесалось, хотя, скорее всего, это от нервозности. В конце концов, она решила, что во всем виновата ее, а не его невнимательность. Обычно Руксана всегда была сосредоточена, а раз отвлеклась – и вот тебе. Она повесила ледорубы за пояс и следила за своим отражением, которое, словно мрачный двойник, передвигалось по толще синего льда.
– 3 –
– Никому не говори о том, что произошло, – предупредил Венсан.
Они стояли около «рендж-ровера» и ждали Гарри и Джона, которых поднимали Мартин и Брайан Чайлдз. У нее в руке была салфетка, которую она взяла в машине, чтобы вытереть лицо и шею.
– Что?
Наверное, она неправильно его поняла, на ее французский нельзя было особо надеяться.
– Мне не нужно черное пятно в характеристике только из-за того, что ты не убралась с дороги.
Она уже было согласилась, что сама виновата в том, что находилась ниже того места, где должна была. Но его настойчивость ее возмутила.
– Ты начал бурить, даже не оглядевшись. Ты перестал соблюдать правила, – Она показала на щеку. – Кто знает, может это отрава какая-то.
– Неужели?
Он наклонился, словно что-то увидел у нее на коже, и в последний момент ее поцеловал, придерживая рукой голову, чтобы она не вырвалась. Потом отстранился.
– Вкус вроде ничего. Мне кажется ничего с тобой не произошло. А если ты заразилась чем, то и я тоже.
Он облизал губы, вытер пальцы о подкладку куртки и поднял их.
– А вдруг та улитка прилетела из космоса? Если так, то тебя не пустят домой ни через два дня, ни даже через две недели. Будешь подопытным кроликом долго-долго на радость науке. А главное, я тоже.
Он взял у нее из руки салфетку и вытер ею куртку.
– Так что решай. Если это отразится плохо на мне, то и на тебе тоже. Хендерсон – бывший морпех. Он поверит, если я скажу, что между нами что-то было, потом не заладилось, и ты пытаешься напоследок отомстить мне.
Гордон о нас тоже знает, так что, если его спросят, тоже подтвердит. Видишь, ты ничего не выиграешь, а теряешь почти все. И в конце концов, ты всего лишь испачкалась.
Она не верила своим ушам. Вот же мерзавец!
– Венсан, а не пошел бы ты нахрен!
Она развернулась на каблуках и обошла машину.
– Ты уже там была, – крикнул он вслед.
– 4 –
Несмотря на его поведение, когда они вернулись на базу, она ничего не сказала о случившемся. Она только показала куртку и перчатки Квази Нкрумха, биологу из Танзании, и тот взял образцы. Венсан последовал ее примеру и вручил свою куртку. Еще больше вещества было на последней пробирке и, как оказалось, внутри тоже.
У Квази не было недостатка в образцах.
Они только беспокоились, не заразило ли вещество другие образцы. Но первые две пробирки она закрыла довольно плотно, в них не было зеленоватой слизи. Казалось, это был единичный случай, ведь Гарри и Джону ничего подобного не попалось.
Через три дня, девятого февраля, их четырехмесячная вахта закончилась. В последний вечер восемнадцать альпинистов устроили прощальную вечеринку. Гарри напился и обнимал всех, словно лучших в мире друзей, которых он больше никогда не увидит. К их группе примкнули Деб Арлисс и Брайан. Разговор шел о семьях и родственниках, а также о серии передач по Си-Эн-Эн о настоящих вампирах, которые появились в Нью-Йорке. По крайней мере, так рассказывала Деб, которая возвращалась туда.
Внимание Руксаны привлек Венсан. Его окружала небольшая группа альпинистов: Хендерсон, Гарри и Джон. Он, глядя на нее, театрально поднял бокал и что-то сказал остальным. Они обернулись к ней и приветственно кивнули. Венсан ей подмигнул. Гарри поставил бокал и подошел к ней.
– Рукси, с вами так приятно было работать. Если я вдруг решу тряхнуть стариной и сколочу команду для исследования вулканических геологических образований, вы в списке в первых рядах.
Он обнял ее и чмокнул влажными губами в щеку.
– Хоть я и пьян, но это правда.
– Вы выходите на пенсию?
Очевидно, он случайно проговорился. Ему был шестьдесят один год, жена умерла от рака в прошлом году, дети давно разъехались, и домой ему возвращаться не хотелось.
– Я… может быть. Но у вас, милочка, вся жизнь впереди. Еще все возможно. Я вам чертовски завидую. Но вы все это уже знаете. Так вот, если бы вы мне в дочери не годились, я бы не уступил вас этому идиоту Венсану.
Тут он покраснел и нервно усмехнулся:
– Простите. Что-то меня занесло от «Джонни Уокера».
Руксана взяла его за руку.
– Все нормально, Гарри. Правда.
Она наклонилась и поцеловала его.
– С удовольствием с вами поработаю.
Добытые ими образцы уже сложили в морозильник для дальнейшего изучения. Благополучно пристроив Гарри за столик с Деб и Джоном, Руксана нашла Квази и потащила его в угол. Ей хотелось узнать, что было на куртках.
– Кажется, что-то живое, – сказал он, тараща глаза. – Похоже на водоросли. Видны признаки фотосинтеза.
Он предположил, что, когда шельфовый ледник раскололся, водоросли, попав на свет, ожили.
– Опять же возможно, что это прокариоты, учитывая, где оно сохранилось, но пока рано говорить. Если принять во внимание, сколько льдин раскололось в этом году, львиная доля этого вещества уплыла в океан.
– Мы узнаем об этом, но не раньше, чем проверим все наши запасы. Вы сделали очень много, но на следующем этапе потребуется побольше биологов, а не синоптиков.
Он ей подмигнул, напомнив о Венсане.
Квази оставался еще на три месяца. Он обещал Руксане, что сообщит, когда они проведут все анализы и что-нибудь определят.
