– Да, мы поймали парня, бежавшего с места преступления и арестовали. Это племянник сенатора.
– Нейт.
Трухильо кивнул. Ни для кого не было секретом, что Натан Капсис был паршивой овцой – он не явился в суд после того, как избил своего знаменитого дядю.
– Он не явился в суд по обвинению в насилии в прошлом году. Жена сенатора сказала, что они не видели мерзавца целый год.
– И он заражен вирусом I1V1?
– Похоже, так. Лютер Суонн сказал, что он…
– Вриколакас?
– Gesundheit. Будьте здоровы, – Трухильо попытался улыбнуться, но получилось плохо. – Да, думаю, что так, я получил СМС от Суонна.
– В этом есть смысл – Людоед, грек.
Трухильо это не волновало, он просто хотел без лишней шумихи закрыть дело. По его мнению, дело было в шляпе – виноват племянник.
Единственной проблемой была пресса, особенно с предварительными выборами завтра. Но, по крайней мере, сейчас детектив мог расплатиться с Фитцсиммонс. Рядом затормозил полицейский фургон, двое полицейских вывели Нейта Капсиса в наручниках и посадили в него. Нейт был высокий и худой как жердь.
Трухильо посмотрел на Фитцсиммонс.
– Мы закончили?
– Вы сказали, что сенатора разорвали на куски? – Трухильо кивнул, и она продолжила: – Как же такому доходяге это удалось?
Пожав плечами, Трухильо ответил:
– Он вампир. Они, говорят, все сильнющие и все такое.
Фитцсиммонс покачала головой.
– Только не вриколакас. Они могут кормиться только за счет семьи…
– Что? Как та сука с телевидения из Чикаго?
– Да, – Фитцсиммонс выдохнула. – Возможно, Нейт пришел к сенатору и перекусил, но у него нет сил…
Трухильо поднял руки.
– Даже слышать не хочу. У меня тут дело верняк, и нехрен малину ломать. Это сделал племянник с вампирской болезнью. Он завидовал дяде, уже был в бегах. Все сходится, и нечего усложнять. Мы квиты за Рохас?
– Конечно, – но Фитцсиммонс уже не обращала внимания на Трухильо. – Тут нужен кто-то помощнее, покрупнее… – пробормотала она.
Трухильо, со своей стороны, было наплевать. У него был убийца в наручниках, закрытое дело в послужном списке, и с журналисткой наконец расплатился. Как ни крути, вечер удался.
– 12 –
Запись фрагмента «Глас народа» передачи «Доброе утро, город Нью-Йорк»
«Доброе утро, Нью-Йорк»:
– Сегодня «Глас народа» рассказывает о вчерашнем первом этапе выборов на пост окружного прокурора Бронкса. Мы опрашивали людей, выходивших из трех избирательных участков в Ривердейле, Моррисании и Эденвальде, за кого они голосовали и почему.
Первый человек (Ривердейл):
– Простите, но это не ваше дело, что я голосовал за Большого Чарли.
Второй человек (Моррисания):
– Никаких вервольфов, ясный перец. Да здравствует Солано!
Третий человек (Эденвальд):
– Я вырос с Большим Чарли. Он хороший человек. Лучший. Мне все равно, в кого он там превращается, хоть в ведьму, все равно он хороший человек. А я голосую за хороших людей.
Четвертый (Ривердейл):
– О Господи, пришлось голосовать за Солано. Не доверяю я Чарльзу, знаете. Вся эта история с вирусом паршивая.
Пятый (Моррисания):
– Ну вервольф он, и что? Женщина превращается в чудовище из ада раз в месяц, и я голосую за женщину – окружного прокурора, так почему не голосовать за Большого Чарли? Ну, вы меня поняли.
Шестой (Эденвальд):
– Вы тут чокнулись, потому что он лугару. Какой *** лугару? Никто бы даже не ***, если б он был просто *** Большой Чарли, баллотирующийся на *** должность. Я три раза, ***, за него голосовал, ни одна *** не спросила меня, за кого, а тут с камерами…
– 13 –
Миа Фитцсиммонс сидела в редакции «Дейли ньюс» и писала статью о победе Большого Чарли в первом этапе. Официальных итогов еще не подводили, но опрос избирателей на выходе с участков позволял заметить, что Хью Чарльз легко выиграет у Мики Солано.
К ней подошел ее редактор Барт Мосби.
– Похоже, твой парень выиграет.
– Барт, он не мой парень.
– Чушь. Смотри только, чтобы великан помнил, сколько твое лицо мелькало во время выборной кампании.
Мия состроила рожицу.
– Барт, серьезно.
– Серьезнее не бывает. Вампирское дерьмо хорошо его разрекламировало, и теперь окружной прокурор в долгу у моей сотрудницы. А убийство Капсиса только подлило масла в огонь. Люди купились на эту вампирскую херню.
– Да, – Мия просматривала начальный доклад судмедэксперта по делу убийства Капсиса – все было сделано по горячим следам, потому что жертва была сенатором, и у Мии был друг в медэкспертизе, и нахмурилась. – Интересно. Я-то думала, что это повредит Большому Чарли, ан нет!
– А что? – спросил Барт.
– А? Да убийство. Тут ведь очевидно, что убийца – носитель вируса I1V1.
– Да, племянник.
Мила покачала головой.
– Сомневаюсь. Он вриколакас. Они просто кормятся, пьют кровь, но не убивают, не таким образом. Да у него и сил нет, чтобы разорвать на куски. А тут в докладе медэксперта написано, что есть следы зубов и когтей.
– Да кому нужна эта хрень? – спросил Барт. – Он вампир. Они обычно такое делают. Ну да ладно, пойду покурю. Наихудший день в мировой истории…
Конец тирады Барта раздавался уже вдали. Мия и раньше, с первых дней работы в редакции, слышала от него брань по поводу законов, запрещающих курить в помещениях, но не обращала на это внимания.
У Нейта Капсиса когтей не было. Что-то тут не сходилось.
По телевизору показывали Большого Чарли, выходившего из здания избирательной кампании, спрашивали об убийстве сенатора.
– Натан Капсис всегда был неблагополучным субъектом, его склонность к насилию прослеживалась много лет назад.
– Да, – сказал один из репортеров вне камеры, – но он никогда не убивал. Вы верите, что вирус I1V1 сделал его…
– Как я сказал, – раздраженно повторил Большой Чарли, – он всегда был неблагополучным молодым человеком. I1V1 ничего не изменил. Вспомните, что он не явился в суд, когда напал на сенатора.
– Сенатор Капсис ведь не был вашим лучшим другом, – сказал тот же репортер, и Мии захотелось узнать кто это.
– Мы с сенатором дружили много лет.
Мия нахмурилась. Отрепетировано, явно.
– А ведь он вас подставил позавчера на шоу Хелен Лашмар. Думаете…
