Нок вскочил на ноги, ринулся к ней, удивляясь сам себе. Только сейчас он вдруг понял, насколько дорога ему эта девушка, рискнувшая своей жизнью – и спасшая его жизнь, приняв в себя автоматную очередь, предназначавшуюся ему. Да, там, за кордоном, осталась девушка, которая обещала ждать его после армии – и дождалась… Но почему-то не появилась на суде. И пока он сидел в следственном изоляторе, ни разу не пришла на свидание. Анатолий, тогда еще не получивший звучного прозвища, мысленно оправдывал ее – мол, понятно все, испугалась мести бандитов. Но оказывается, есть на свете девушка, которая не побоялась заслонить собой малознакомого человека от неминуемой смерти – просто потому, что посчитала нужным сделать это.
И сейчас Нок чувствовал, что не только чувство благодарности за спасенную жизнь заставляет его сердце биться быстрее при виде Сокола. Ее лица, густой волны черных волос, глаз, которые почему-то раньше всегда казались зелеными… И как он не замечал раньше, насколько пронзительно-синие у нее глаза, цветом похожие на чистое весеннее небо там, за кордоном, где нет Зоны с ее кровью и смертью? Куда можно уйти вдвоем, чтобы уехать далеко-далеко – туда, где никто не будет искать двоих сталкеров, нашедших наконец свое счастье…
Она подошла к нему, слабо улыбнулась, глядя прямо в глаза.
– Ждал?
Нок кивнул. Хотел ответить – и не вышло, почему-то перехватило горло.
– Знаю, что ждал, – сказала она. – Жаль только, времени у нас немного…
Припас кашлянул.
– Я это… Все-таки в бэтээр за патронами нырну…
И ушел по жидкому камышовому мосту к тонущему бронетранспортеру, оставив парня и девушку вдвоем.
– Только не говори ничего, ладно? – попросила она, ласково проведя пальцами по его щеке. – Давай просто рядом постоим здесь.
Нок кивнул снова. Когда тебе всего двадцать лет и опыт общения с девушками так себе, порой слов не хватает, чтобы выразить все, что нахлынуло так неожиданно, отчего сердце того и гляди из груди выпрыгнет.
Она кончиками ногтей дотронулась до его ладони, и он, осмелев, взял ее за руку.
– Помнишь, ты спросил, как меня зовут на самом деле? – сказала она, глядя вдаль, туда, где сгущался вечерний туман, словно в плотное одеяло укутывая Зону. – Татьяна я. Соколова. Так меня за кордоном звали… когда-то.
– Почему ты сейчас мне об этом сказала? – спросил Нок, позабыв о ее просьбе ничего не говорить.
– Просто хочу, чтобы ты не кличку помнил, а меня, – слабо улыбнулась она.
– Помнил? – насторожился парень. – Ты куда-то собралась?
– Нет, – покачала она головой. – Я останусь здесь. Навсегда. И знаешь – наверно, это прекрасно. Когда Зона в твоем сердце, чего еще можно желать, как не стать ее частью, верно?
– Я ничего не понимаю, – нахмурился Нок.
– И не надо, – вновь улыбнулась она. – Потом поймешь. А сейчас мне надо отдохнуть. Просто полежать вон там, где земля повыше. Отведешь?
– Конечно. Но почва холодная, сырая. Простудишься.
Она покачала головой.
– Не бойся, не простужусь. Сделай так, как я прошу.
Нок пожал плечами. Ладно, отвести он ее отведет, но потом сразу к доктору пойдет, расскажет, что и как. Он мужик авторитетный и уж точно уговорит пациентку соблюдать постельный режим, а не валяться на земле после сложной операции.
До места, на которое указала Татьяна, было шагов пятьдесят, не больше. Половину пути они прошли рука об руку, но вдруг девушка покачнулась, и Нок еле успел подхватить ее.
– Что-то голова закружилась, – проговорила она извиняющимся голосом.
– Слушай, давай лучше в дом, а? – попытался вновь прогнуть свое Нок, но Татьяна лишь взглянула на него огромными синими глазами – и парень, поняв, что убеждать бесполезно, довел ее туда, куда попросила.
Она опустилась на землю, легла на бок, подложив ладонь под щеку, и сказала:
– Хороший ты… Спасибо тебе. А теперь иди, оставь меня одну. Так надо.
Нок хотел что-то сказать, но потом мысленно махнул рукой. Пусть доктор с ней разбирается, его она все равно не послушает. Характер такой. И тут уж выбирай – если нужен тебе человек, то либо принимай его таким, как есть, либо уйди, не мучая ни себя, ни его. Но Нок чувствовал – жизнь без этой девушки для него более невозможна. До сегодняшнего дня не верил он в такую вот внезапную любовь, ради которой хоть в огонь, хоть в воду. А сегодня – поверил. Потому что на себе ощутил: да, бывает. И случилось именно с ним. Причем похоже, что раз и навсегда.
Парень развернулся и направился в дом Болотника. Понятное дело, занят, небось, старик, Индуса врачует. Но бывший бандитский главарь парень крепкий, потерпит немного, пока доктор уговорит строптивую пациентку вернуться обратно в койку.
Увы, но на стук в дверь операционной никто не отозвался. Нок долбанул кулаком сильнее, потом берцем пару раз саданул…
Бесполезно. Все равно что в бетонную стену молотить. Из какого ж дуба она сделана, что звуки тонут в ней, словно в вате, а отдача в ногу такая, что того и гляди пальцы на ногах сломаются, будто спички?
Парень поискал глазами, чем бы еще постучать, но ничего подходящего не нашел. Прикладом разве что? Да нет, похоже, без толку. В такую дверь хоть крепостным тараном стучи, все равно проку мало будет. Оставалось только присесть на койку и ждать…
Впрочем, ожидание оказалось недолгим.
Неожиданно дверь распахнулась, и из операционной вышли Снайпер с Болотником.
Лицо целителя было страшным. Пожилой сталкер будто постарел лет на двадцать. Глубокие морщины, словно шрамы, избороздили его лицо, щеки ввалились, глаза потухли, плечи поникли.
Нок подскочил со своего места и помог Снайперу усадить старика на койку. Теперь уже глубокого старика.
– Воды, – прохрипел Болотник.
Снайпер отстегнул флягу, висевшую на поясе, и протянул целителю. Тот запрокинул голову и долго пил мелкими глотками. Нок смотрел на то, как ходит туда-сюда острый кадык на шее Болотника, и думал о том, что сейчас на берегу заболоченного озера лежит самая лучшая в мире девушка. Ей наверняка уже холодно, но без посторонней помощи она вряд ли поднимется со своего места.
Поэтому, когда старик наконец вернул Снайперу пустую флягу, Нок сказал:
– Доктор, там Сокол…
– Знаю, – перебил его Болотник. – Пойдем.
– Уверен? – спросил Снайпер.
– Да, – кивнул целитель. – Это тот случай, когда дойти надо. А ты, парень, здесь останься. Так лучше будет.
– Нет, – мотнул головой Нок. – Я с вами.
– Как хочешь, – пожал плечами Болотник, поднимаясь с койки. – Я тебя предупредил.
Странное дело. Только что он был похож на высохшую мумию, которую только что достали из усыпальницы – того и гляди развалится на части. Сейчас же морщины на лице целителя уже успели немного разгладиться, и в глазах вроде появилась искорка жизни. Почему-то синяя. Такая же, как глаза Сокола несколько минут назад…
