Мы переговаривались с Захаровым, Нок молча горевал в сторонке, а Болотник тем временем, словно медленно приходя в себя от шока, повернул голову в ту сторону, откуда приплыл наш БТР, протянул руку и сказал:
– Там.
Захаров запнулся, забыв, что хотел сказать еще, и заметно занервничал.
– Хоть у братца с головой и не все замечательно, но опасность он чует лучше любой собаки, – быстро проговорил он. – Как я понимаю, Катар не успокоился и отправился в погоню.
Значит, Захаров и Болотник все-таки родные братья. Я не ошибся. Но не это было сейчас главным.
– Катар рванул прямо через болото? – удивился я. – Как?
Захаров с тоской посмотрел на меня.
– А вы не знаете? Ах, да-да, конечно. Вы уже ушли, когда из моего научного центра пришла последняя партия хабара, которую им заслал этот чертов Кречетов. Он открыл мой гараж и выдал бандитам три «галоши». И поскольку они просты в управлении…
Дальше можно было не продолжать – да я и не слушал, что кричал мне вслед Захаров, когда я, резко стартанув с места, ринулся к полузатопленному БТРу. Проклятье! Академик минут пятнадцать неспешно, с многозначительными паузами рассказывал мне о своем предложении вместо того, чтобы поведать главное! А именно – у главаря бандитов было средство передвижения, позволяющее легко, непринужденно, а главное, быстро догнать нас и исправить свою ошибку. И не одно средство, а целых три, так как научные «галоши» умеют летать нисколько не хуже похожего транспорта «мусорщиков».
БТР уже успел утонуть более чем наполовину. Колес видно не было, лишь верхняя часть бронетранспортера торчала из трясины, увенчанная башней.
Я, разбрызгивая грязь берцами, промчался по уже подтопленной тростниковой тропинке, взлетел на броню, и нырнул в открытый верхний люк.
В боевом отделении на трехместном десантном сиденье вольготно развалился Припас, который при помощи штык-ножа увлеченно жрал тушенку. Возле ног водилы лежал снятый ПКТ и большой ворох полных пулеметных лент. Когда я спрыгнул вниз, Припас аж замер от неожиданности с открытым ртом, так и не донеся до него блестящий, жирный кусок мяса.
Понятно. Ставить обратно пулемет, скорее всего, времени уже не было. Значит, придется обойтись тем, что есть.
– Задраивай люки! – бросил я Припасу, бросаясь к КПВТ, основному пулемету, установленному в башне.
– А чо такое? – всполошился водила, при этом шмат тушенки сорвался с кончика ножа и шлепнулся Припасу на штаны.
– Гости у нас, – бросил я, натягивая шлем. Не потому, что жаждал общаться с Припасом. Просто когда в замкнутом пространстве начнет молотить крупнокалиберный пулемет Владимирова, думаю, без шлема с барабанными перепонками можно будет распрощаться.
А повод для молотьбы, кстати, уже приближался со стороны Рассохи. Как и говорил Захаров, три «галоши». Не знаю, как там Катар договорился с «вольными», что они пропустили его трофейный транспорт, но факт был налицо – в метре над заболоченным озером летели три научных катера с грубо установленными на них кусками брони, которых в бандитской крепости было навалом. А из щелей меж бронелистами торчали стволы. Отсюда калибр не разобрать, но поскольку уже видны черные черточки, то и так понятно – на «галоши» Катар поставил что-то серьезное.
В общем, не стал я ждать, пока нас с «галош» заметят, и начал стрелять первым. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло – притопленный возле берега БТР было непросто заметить среди грязи, зеленой ряски и прибрежных камышей.
Разумеется, стрельбой я тут же демаскировал наш бронетранспортер, но оно того стоило. Одна из трех «калош» полыхнула фиолетовым пламенем и, кувырнувшись, словно подбитая утка, плюхнулась в озеро.
– Минус один, – злорадно проревел Припас, наблюдавший за происходящим из полуоткрытого люка. Правда, в следующее мгновение он его резво захлопнул, потому что оставшиеся две «калоши» резко рванули вправо, уходя из зоны поражения, и с них в ответ по БТРу замолотили пули.
Лобовуха у БТРа нехилая, толщиной в сантиметр. Пробить такое даже из крупнокалиберного непросто, особенно под углом. А вот борта послабже будут чуть ли не вдвое, что весьма грустно. Особенно когда ты намертво сидишь в полузатопленном БТРе, и весь твой доступный маневр – это лишь вращение башни.
К счастью, в нее с «галош» не попали, поэтому я успел дать щедрую очередь вслед противнику. Но, к сожалению, промазал – маневренность у научного транспорта отменная, и бандиты этим умело воспользовались, шустро уйдя от моей ответки.
А вот у нас беда приключилась.
– Пробоины в борту! – заорал Припас. – Здоровенные! Двенадцатым шили, сволочи. Вода прибывает. Слышь, Снайпер! Че делать будем?
Двенадцатым – это плохо. Это значит, что на свои «галоши» бандиты поставили крупнокалиберные пулеметы под патрон 12,7×108 мм – то ли ДШК, то ли «Корды», не суть важно. Главное, что если они сейчас, зайдя сбоку, нормально так поймают нас в прицел, то это будет все. Кранты однозначно. Сначала нам с Припасом, а потом и остальным, ибо разобрать из таких пулеметов бревенчатый домик на острове – это вопрос нескольких минут.
А тут еще напасть приключилась. Башня скрежетнула металлом – и заклинила. Ни туда, ни сюда. По ходу, очередь с одной из «галош» все-таки сделала свое дело, полностью выведя из строя наше тонущее оборонительное средство.
– Приехали, – выдохнул я, соскальзывая с сидушки – и тут же плюхнулся берцами в воду, уже изрядно залившую десантный отсек. Еще немного, и через голенища перельет.
– И чо теперь? – нервно поинтересовался Припас.
– Помирать будем, громко и эффектно, – хмыкнул я. После чего, откинув крышку верхнего люка, сдернул с плеча автомат и ринулся наверх.
Воевать с АК против летающих пулеметных гнезд дело заведомо гиблое. Зато если подстрелят «двенадцатым», то, коли сразу не убьют, мучиться придется недолго. От шока да кровопотери все пройдет быстро и в лучшем виде. Не самая плохая смерть в Зоне, где люди зачастую умирают долго и больно.
А «галоши» как раз разворачивались для завершающей атаки. Видать, бандиты поняли, что БТР для них больше не опасен, и для последнего обстрела заходили красиво. Прям хоть картину пиши на фоне заката.
Ну, художник из меня неважный, да и не затем я на броню вылез. В общем, вскинул я автомат, собираясь помереть как современный викинг, достойно и с огнестрелом в руках, как вдруг со стороны домика Болотника что-то сверкнуло.
И тут же одна из «галош» вдруг развалилась надвое, словно ее невидимым ножом рассекли. Обе половинки рухнули вниз, но прежде, чем они утонули, страшный, нечеловеческий вопль разнесся над болотом. Уж не знаю, что там с кем-то из бандитов сотворил невидимый луч, но, видимо, нечто очень болезненное и страшное.
Похоже, не столько гибель второй «галоши», сколько этот душераздирающий крик впечатлил пассажиров последнего летающего аппарата. Поняв, что атака провалилась, водитель «галоши» круто развернул ее, намереваясь дать деру, но тут блеснула вторая вспышка. И на этот раз я разглядел, что стало ее причиной.
