– Хорошо, если так. А то с виду бледный, как мертвец.
Я открыл глаза.
Рядом со столом, на котором я расположился, стояли двое. Захаров с уже поправленной прической… И Нок. Живой. Только лицо белое-белое, словно мраморное. Что, впрочем, неудивительно – смерть мало кому идет на пользу.
– Себя-то в зеркале видел? – проговорил я, отметив при этом, что хрипота из моего голоса исчезла, да и сил заметно прибавилось.
Нок усмехнулся.
– Живой. Рад встрече. Знаешь, странное ощущение, когда тебе голову срубают. Шея болит, как при сильной ангине, а мозги все соображают. Прекрасно помню, как моя голова летела по воздуху – и так странно было видеть внизу свое тело, из которого кровища хлещет…
– Не знаю, голову мне пока не срубали, – проворчал я.
– Много потерял, – со знанием дела проговорил Нок. – Незабываемые ощущения.
– Я уж лучше как-нибудь без них обойдусь, – сказал я. И добавил: – Док, я уже в порядке, или мне тут еще под лампами надо позагорать?
– Судя по всему, сыворотка сделала свое дело, – сказал Захаров, выдергивая иглу из моей вены. – Теперь невредно было бы перекусить. Правда, Семен съел почти всю провизию, заготовленную на всякий непредвиденный случай. Но я имею привычку всегда делать тайные неприкосновенные запасы – кажется, у вас, сталкеров, они называются схроны.
– Отличная привычка, – сказал я, слезая со стола и понимая, что голоден, как та стая безглазых псов, что меня покусала. – И чем порадуете, если не секрет?
* * *
Схрон Захарова был знатным.
Возле одной из стен стоял массивный книжный шкаф еще дореволюционного производства, украшенный замысловатой резьбой и забитый толстенными научными книгами. Но после того, как академик пальцами простучал по завитушкам шкафа замысловатую дробь, наследие царского режима легко отъехало в сторону, открыв вход в небольшое помещение.
– Добро пожаловать в мой тайник, – сказал академик. И первым перешагнул порог своего схрона.
Мы с Ноком вошли следом. Щелкнул выключатель – и я невольно присвистнул.
Помещение и правда было довольно скромных размеров – комнатушка площадью от силы метров десять. Но при желании и минимальном наборе необходимых навыков в ней можно было запереться и примерно с месяц прожить в случае тотального зомби-апокалипсиса. А после выйти и навалять мертвякам по первое число, как это принято в популярных фильмах ужасов.
На стенах комнаты были развешены огнестрелы – автоматы, дробовики, пистолеты, револьверы. На полу один на другом стояли ящики с боеприпасами – патроны, гранаты, взрывчатка. В углу – большой холодильник, наверняка работающий на морозильных артефактах. А может, прям от ЗГРЛС запитанный, с Захарова станется. В другом углу – стопки одежды, запакованной в целлофан, и коробки с обувью. Судя по надписям, штатовской военной.
– Неслабо, – с восхищением произнес Нок, оглядывая все это богатство.
– Чем богаты, – с ноткой самодовольства в голосе хмыкнул Захаров. – Ну что, экипируйтесь, берите все, что необходимо для хорошего боя. А потом перекусим – и за дело.
– За какое именно? – осторожно поинтересовался я.
– А вы не помните? – удивленно поднял брови академик. – Вы же обещали помочь мне отвоевать мой научный центр.
– Но простите, мои друзья так и остались… – начал было я.
Но Захаров меня перебил довольно жестко:
– В отличие от вас я помню свои обещания. Признаю́, с лабораторией все получилось не совсем так, как я планировал. Но вы сами сделали свой выбор. А что насчет остальной части нашей договоренности – поверьте, в моем научном центре немало других схронов, о которых этот выскочка Кречетов даже не подозревает. Так что дело за малым. Вы возвращаете мне мою собственность, а я выполняю оставшуюся часть нашего договора.
– О каком выборе он говорит? – негромко поинтересовался Нок, но я предпочел сделать вид, что его не услышал. Понятное дело почему.
А Захарову сказал:
– Договорились. Только, как я понимаю, в комплексе сейчас никого нет, кроме Кречетова. Бандиты вынесли из здания все, что можно продать или обменять, и ушли оттуда.
– Бандиты ушли, это так, – кивнул академик. – Однако Кречетов хоть и посредственный ученый, но далеко не дурак. И я уверен, что он уже успел для охраны научного комплекса нанять какую-нибудь из местных банд, именующих себя группировками.
– И я даже догадываюсь, какую именно, – пробормотал я себе под нос.
После того как «вольные» напали на бандитскую базу, откатиться для передышки им лучше всего было бы на насиженное место, под прикрытие бронеколпаков научной базы на озере Куписта. Что вполне устроило бы Кречетова, который уже с ними имел общие дела.
Я не знал, сколько сейчас осталось бойцов у Безноса после атаки на крепость бандитов, но предполагал, что десятка три точно. И воевать с противником, который превосходит тебя числом в десять раз, было чистым безумием. Да и, по большому счету, академика можно смело списывать со счетов. Итого на нас с Ноком приходится по полтора десятка «зеленых». Гарантированное самоубийство. О чем я и сказал.
– Не могу не согласиться, – кивнул Захаров. – Если переть в лоб. Но я свой комплекс знаю получше, чем Кречетов, который не в курсе и половины сюрпризов, приготовленных мною на случай внезапного вторжения противника. Так что мне нужно лишь добраться до командного центра комплекса, а дальше положитесь на меня.
– Это что за центр такой? – поинтересовался я. Научную базу на озере Куписта изнутри я знал неплохо, но о том, что у нее существует какой-то командный центр, слышал впервые.
– Просто комната, замаскированная под кладовую уборщиков, – пожал плечами академик. – Тряпки, ведра, швабры. То есть, собственно, она и есть эта самая кладовая – до тех пор, пока мне не понадобится централизованное управление всеми охранными системами моей базы. Думаю, Кречетов уже починил и перепрограммировал Грету, которая теперь подчиняется ему. Как и оставшиеся кибы.
Нок перевел на меня непонимающий взгляд.
– Охраной в научном комплексе заведует искусственный интеллект, который зовут Грета, – пояснил я. – В подчинении того интеллекта находится отряд синтетических солдат, которые сейчас уже наверняка усилены гарнизоном «вольных». И через всю эту шайку нам надо пробиться и провести господина академика до некой кладовки со швабрами, после чего все в нашей жизни будет просто зашибись.
– Ааа, – протянул Нок. – Только-то? Умирать я уже умирал, не особо это ужасно. Можно попробовать за такое-то оружие и снарягу. После того, как у нас все получится, можно же будет оставить себе то, что мы сейчас выберем?
– Вы быстро осваиваетесь в Зоне, юноша, – усмехнулся Захаров. – Да-да, конечно. Все, что вы сейчас возьмете, будет вашим.
– Вот и ладушки, вот и хорошо, – довольно произнес Нок и сноровисто, по-армейски взялся за дело.
