Нок смущенно промолчал. После того, как у академика все получилось и потолочные пулеметы покрошили остатки отряда «вольных», на парня навалилась безумная усталость вместе со зверским голодом. Нервное, наверно.
Насчет потайных схронов в научном комплексе Захаров сказал правду. Открыв еще одну потайную дверь в стене, академик достал из кладовой банки с консервированными крабами и черной икрой, итальянскую охотничью колбасу, хлеб, закатанный в вакуумные пакеты, и бутылку шотландского виски двадцатилетней выдержки.
Такой вкуснотищи Нок сроду не ел. Нет, что-то похожее пробовал несколько раз, на большие праздники, но лишь похожее. Отдаленно. А когда со стола было сметено все подчистую, Захаров отвел парня в комнату, где стояла кровать с матрацем настолько мягким, что Нок как лег на него, так сразу и отрубился, не успев додумать мысль о том, как же хорошо быть академиком. Даже в радиоактивной Зоне.
И вот теперь оказалось, что, пока он дрых, пожилой ученый все сделал сам, без его помощи. Впрочем, она и не особо требовалась. Академику помогали два уцелевших киба, теперь послушные ему во всем. Захаров сказал, что раньше их на весь комплекс было почти пятьдесят штук. Так и сказал – штук! Хотя с виду эти существа, с ног до головы закованные в черные доспехи, ничем не отличались от людей в защитных костюмах. И если не знать, что внутри находятся синтетические человекоподобные роботы, вполне можно подумать, что это люди…
Автоклавная была заставлена научной аппаратурой. В основном это были агрегаты непонятного назначения, размером от небольшой тумбочки до монстров величиной с трактор, снабженных множеством датчиков, тумблеров, кнопок, экранов и еще черт знает чем. Вдоль стен стояли громадные силовые шкафы и застекленные стеллажи с инструментами. Но больше всего притягивали взгляд большие стеклянные гробы, внутри которых лежали белые куклы, отдаленно напоминающие формой человеческие тела.
– Вот они, матрицы, из которых можно синтезировать любой антропоморфный биологический организм.
– Антропо… как? – не понял Нок.
– Формой и физиологией похожий на человека, – пояснил Захаров, доставая из кармана пять гильз, дульца которых были смяты для того, чтобы намертво запечатать содержимое стальных цилиндров, на которых были видны частые пятнышки синей пыли.
– Вот оно, наследство Снайпера, – задумчиво проговорил академик. – Части тел его погибших друзей, которых я, благодаря изобретенной мною технологии, могу вернуть к жизни.
– Не «могу», а вернешь, – с нажимом проговорил Нок. – Ты обещал Снайперу. Он сдержал данное тебе слово, сдержи и ты свое.
– Да я как бы не против, – задумчиво проговорил академик, глядя на гильзы, лежащие у него на ладони. – Но есть одно но. На них попала синяя пыль из плазмомета моего брата. Ну, ты помнишь, из чего стрелял Болотник. Так вот, это пыль Монумента. Не спрашивай, откуда она взялась в оружии брата, это долгая и не нужная тебе история. Факт лишь в том, что она въелась в гильзы намертво и вполне могла проникнуть внутрь, вступив в реакцию с образцами тканей. И я понятия не имею, что вылезет из автоклавов после оживления, если это действительно произошло. Монумент – аномалия, просто обожающая очень по-своему исполнять желания тех, кто до нее добрался. И если его крохотная частичка вступила во взаимодействие с образцами…
– Ты обещал, – перебил его Нок, кладя руку на автомат, висящий у него на плече. – Просто сдержи обещание.
– Как скажешь, – пожал плечами академик, доставая из кармана мультитул для того, чтобы вскрыть гильзы. – Но смотри, я тебя предупредил. И да, кстати, куда ты пойдешь после того, как я воскрешу друзей Снайпера? Может, здесь останешься? У меня найдется для тебя работа с более чем достойной оплатой.
Сталкер покачал головой.
– Благодарю, но у меня остались незаконченные дела на Большой земле.
– Понимаю, – кивнул Захаров. – Но если надумаешь, мое предложение всегда в силе. Хороший стрелок мне бы очень пригодился.
Нок ничего не ответил. Зачем лишние слова, когда уже и так все сказано?
Эпилог
В сталкерском баре было тесно, душно и накурено. Дым от дешевых папирос туманом висел в воздухе, лез в ноздри, раздражал горло. Но курящим было на это плевать, а некурящие привыкли. Когда каждый день ходишь по земле, зараженной радиацией, осознание вреда пассивного курения очень быстро сходит на нет.
Толстый бармен протирал стаканы за стойкой, привычно поглядывая на посетителей. Мало ли. Позавчера вот Гришка Сердюк перебрал, достал «бульдог» из потайного кармана и направил на собутыльника. Пришлось выдернуть из-под стойки «ремингтон» с обрезанным стволом и картечью разлохматить Сердюку башку. Жаль Гришку, конечно, хороший был клиент, но стрелять в баре запрещено. Всем, кроме бармена и пары его бестолковых охранников, которые не разглядели револьвер за пазухой клиента. Ибо в баре с оружием не положено. При входе оно сдается, на выходе возвращается. Такие правила.
За деревянными столами, изрядно обшарпанными и изрезанными ножами, сидели сталкеры. Пили самогон либо дешевую водку местного разлива, закусывали колбасой, серым хлебом, тушенкой и арбузно-красным луком. Другого не было. В огороде за баром вырастал только такого цвета, а возить нормальный с Большой земли невыгодно. Гораздо интереснее таскать через кордон дефицитные патроны и киевскую горилку для эстетов, которая втрое дороже самогона. А лук клиенты и красный сожрут, привычные.
Всего в баре было человек двадцать. Вечер, полная посадка, свободных мест в это время не бывает. Хотя, конечно, случаются исключения. Как сейчас, например.
Порог бара перешагнули трое. С виду сталкеры как сталкеры. Только снаряга у каждого новая и дорогая, что редко случается в Зоне. Если один приподнялся на артефактах и обновил гардероб – это еще туда-сюда, но чтоб трое сразу – редкость. То ли кучу редких артов нашли и почему-то из-за них друг друга не перестреляли, то ли грабанули кого-то удачно.
– Сказал же оболтусам никого не пускать, занято все, – в сердцах пробормотал бармен, мысленно пообещав охране неслабые штрафы за столь халатное отношение к работе. Но тут троица приблизилась к стойке, и сквозь папиросный туман бармен наконец разглядел лица.
И понял, почему этих троих пропустила охрана.
– Давненько не видели вас в Зоне, уважаемые, – расплылся он в дружелюбной улыбке. После чего зыркнул на охранника с автоматом, стоящего возле кладовой.
– Ну, чего встал? Видишь, какие гости пожаловали? Мухой неси запасные стулья!
– Ничего, мы не гордые, постоим, – проговорил один из троицы, кладя на стойку купюру в сто евро. – Нас не жратва интересует, а информация. Что нового в Зоне произошло, пока нас не было?
– Да много чего, – задумчиво протянул бармен, пряча купюру в карман. – Группировку «Монумент» в ноль выпилили вместе с их главарем. Бандитов «вольные» изрядно потрепали. Катар, большак ихний, пропал куда-то вместе со своей кодлой, и теперь вообще непонятно, кто у бандюков за главного. «Вольным», кстати, тоже досталось, чуть ли не половина их группировки легла, защищая научный комплекс на озере Куписта. Вместе с Безносом…
