В комментариях отмечались и те, кто еще вчера говорил, что надеется на везение. Девушка, которой я вчера лично объясняла задачу. Отметился и Саша Белов, которого Олег выгнал за списывание. По их мнению, во всем был виноват Владыко, который видел смысл всей своей жизни в том, чтобы поиздеваться над несчастными студентами.
Я читала и не верила своим глазам, что они это пишут. В какой-то момент даже решила, что, может быть, это шутка. Однако по взгляду Женьки, в котором плескались и паника, и сочувствие, поняла, что это не так.
— Ты в порядке, Тань? — спросила она жалобно и сжала мою ладонь.
— В порядке, — улыбнулась я ей пересохшими губами. Тот, кто устроил этот цирк, хотел меня сломать. Но я ломаться не собираюсь. Ведьмы сильные. И всегда идут до конца. Все или ничего — третий закон ведьмы.
— Кто это мог сделать? — прошептала Женька.
Из-за эмоций я с трудом соображала, но снова вспомнила слова Василины про месть. Неужели она опустилась до этого? Жаль.
— Окладникова, да? Больше некому. Больше никто не знал о том, что вы с Олегом встречаетесь. Она проследила за вами и сняла на телефон. Вот стерва! — выругалась обычно мирная Женька. — Увижу, волосы выдерну! Танюша, ты точно в порядке?
— Точно. — Мой голос звучал отстраненно и холодно.
Мне было плевать, что в очередной раз говорят про меня, честно. Я переживала из-за Олега. Это может быть ударом по его репутации. К тому же он так не хотел, чтобы о наших отношениях узнали другие. Не хотел сплетен и негатива. А теперь… Из наших отношений раздули непонятно что! Выставили Олега каким-то моральным уродом.
Я вдруг повернулась и быстрым шагом направилась обратно в одногруппникам, с которыми еще вчера у нас были великолепные отношения, и которые сегодня считали меня мразью только из-за поста в группе университета.
Глава 39
Они увидели меня издалека и замолчали — все как один. В их взглядах было осуждение, как будто бы я действительно совершила что-то плохое. Удивительно, на что способны сплетни. Еще вчера они считали меня отличной девчонкой, улыбались, просили о помощи, но всего один пост и несколько трусливо сделанных фото изменили их мнение обо мне. Кто-то шептался, кто-то гаденько улыбался, кто-то недовольно хмурился, но я старалась не обращать на это внимания. Лишь сильнее расправила плечи. Я была уверена в своей правоте и честности, и мне нечего было стыдиться.
Я остановилась перед ребятами. Кто-то из девчонок сказал: «Пришла! Как ей не стыдно», и кто-то из парней подхватил: «Она всегда такая наглая». Саша Белов, который списывал у Олега на зачете, обидно расхохотался. А Маша Деменьтева, которая тоже отметилась в комментариях, хорошенько пройдясь по мне, презрительно фыркнула. Я смерила ее таким выразительным взглядом, что она нехотя опустила глаза и пробурчала что-то мерзкое, но я не вслушивалась в ее слова.
— Не буду ходить вокруг да около. Ребят, вы ведь все видели этот пост, — сказала я тихо, но твердо. И нашла в себе силы не опускать взгляд, а пройтись им по каждому лицу. — Я хочу знать, кто из вас его написал. Кто та самая жертва, которую я якобы настраиваю против Олега Владимировича.
— Какая разница, Ведьмина? — раздраженно спросил Саша. — Главное, что мы знаем правду.
— И мы ужасно в тебе разочаровались! — заявила Наташа. Та, которой так нравился Владыко. — Как ты могла?! Нет, серьезно, ты считаешь нас всех за идиотов?
— Встречаешься с преподом, который валит всю твою группу, а тебе и твоей подружке ставит зачет! — горячо поддержала ее Света. — Отвратительно!
— Возникает вопрос — зачем вообще что-то учить, если в итоге зачет кому-то поставят за красивые глазки? — подхватила одна из наших отличниц.
— Да он Ведьминой зачет не просто за глазки ставит, — хмыкнул Игорь. — Понятно, чем она ему отплачивает.
— А ведь была такой недотрогой!
— Какая же мерзость, а!
Возмущение одногруппников нарастало как снежный ком. Их было человек двадцать, и все они что-то говорили, даже кричали, пытались меня уколоть и пристыдить, говорили неприятные вещи, смеялись, а те, с кем я общалась, просто молчали. Не наезжали на меня, но и не защищали.
Я стояла перед ними и просто ждала, когда они замолчат — мне было, что сказать, но перекрикивать их не хотелось. Мою душу больше не жгла ярость — внутри стоял такой лютый холод, притупивший эмоции, что мне казалось, будто я похожа на робота. Зато ясно заработала голова — в моей голове один за другим проносились планы того, как мне теперь поступить. Мимо проходили другие студенты. Они смотрели на нас с удивлением и любопытством. Я слышала, как какая-то второкурсница с пренебрежением сказала: «Это же та девица из поста. Ну та, которой оценки ставят из-за связи с преподом». «Жалко, что у нас такие, как она учатся», — ответила ей подружка, и они, окинув меня осуждающим взглядом, ушли.
Тот, кто написал про меня пост, знал, какой эффект он возымеет. Ловко проделано, признаю. И подло.
— Перестаньте, ребята! Что вы вообще несете? — попыталась успокоить одногруппников Женька, но у нее ничего не вышло. Все словно с ума сошли — стадный инстинкт пришел в действие. И я понимала, что они действительно видят во мне врага. Ту, из-за которой не получили зачет. Ту, которая предала их доверие. Ту, из-за которой планета обязательно распадется на части.
— А ведь она еще и староста!
— Может быть, передашь своему Олежке, чтобы поставил нам всем зачет?
— Таня, от тебя я этого не ожидала. А ведь еще в комментариях защищала, пока фото не скинули. Обидно ужасно, я ведь тебе верила!
— Хватит! — раздался вдруг знакомый голос позади меня. — Замолчите! Да заткнитесь вы!
Я обернулась и увидела Василину Окладникову, которая стояла позади меня, сложив руки на груди. «Она пришла насладиться местью?» — было моей первой мыслью. Но я тотчас поняла, что это не так. По ее взгляду. Он был наполнен негодованием. Искренним.
— Какого черта, ребята? Какого черта, а? — спросила Василина, обводя лица одногруппников злым взглядом. — Вы вообще понимаете, что делаете?
— А ты что, собралась защищать Ведьмину? — выкрикнул кто-то.
— Я собралась защищать правду, — отрезала Окладникова. — Придите в себя.
— Какую правду?! Мы все видели пост, все видели фото! Понимаем теперь, что из себя представляет Ведьмина! — раздались новые крики.
Василина криво улыбнулась, а мне вдруг захотелось рассмеяться — все так забавно переплелось. И та, которая меня ненавидела, защищает меня. Только смеяться не получалось. И улыбаться — тоже. Будто бы у меня отняли эту способность. Я просто молчала и слушала, прикидывая, как поступить.
— Вы прекрасно знаете, что мы с Ведьминой терпеть друг друга не можем, — продолжала Окладникова. — И мне во сне не могло присниться, что я буду на ее стороне. Но даже я понимаю, что Ведьмина не из тех людей, которые так низко поступят. И мне стыдно за вас. Вы должны были защищать ее, а не накидываться всей стаей.
