— Может быть, останешься? — со вздохом спросил Олег.
— Не могу, — ответила я печально. — Мне нужно появиться дома. Хочешь, я приеду к тебе завтра? И покажу свои истинные кулинарные способности. Испеку настоящий торт, а не то недоразумение, то у нас было.
— Хочу, — тотчас ответил он, обнимая меня. Чувствовать его горячие руки на своей спине было волшебно. А понимать, что этот человек — мой, так и вовсе бесценно. Сяердце плавилось от любви. И мне казалось, что я самая счастливая на свете.
— Тогда я приеду за тобой, — решил Олег, прижимая меня к себе.
— Я сама приеду, — улыбнулась я. — не переживай.
Он отвез меня домой, и мы переписывались как подростки до самой ночи.
Без него в постели было как-то пусто, и я снова обняла подушку, вспоминая все то, что происходил между нами прошлой ночью. Кажется, на щеках у меня появился румянец — я и не думала, что могу быть такой. Горячей, чувственной и, самое главное, открытой и ничего не боящейся. Влюбленной.
Я заснул с мыслями об Олеге, но разбудил меня не будильник, который я поставила на девять часов утра, а звонок телефона часа в три ночи.
— Слушаю, — хрипло сказала я, с закрытыми глазами прижимая телефон к уху и услышала женский визгливый хохот. Это мигом разбудило меня, и я села в кровати, свесив ноги.
— Кто это? — настороженно спросила я.
— Это я, милая Танюша, — раздался голос Эльвиры. Странный голос. Такой бывает у пьяных. — Узнала?
— Узнала, — процедила сквозь зубы я. — Что нужно?
— Предупредить тебя. — заплетающимся языком продолжила Эльвира. — Он все равно будет моим.
— Твоим-твоим, — зевнула я. — Иди, проспись.
— Как ты со мной разговариваешь?! — взвизгнула Эльвира. — Я вам обоим отомщу! Так и знай!
— Я знаю одно — ты не в себе, — ничуть не испугалась я. — Гуляй, детка.
Разговаривать с этой ненормальной я не стала и просто сбросила вызов. И снова провалилась в сон. Мне снилось, что я, облачившись в старинное изумрудное платье, бегу по лесу, окутанному предрассветным туманом, и мое сердце отчаянно колотится от страха. За мной никто не бежал, как часто это бывает во снах — это я преследовала человека. Я бежала за Олегом. Хотела найти его и спрятать, потому что знала — он ранен. Но ничего не получалось. Он был слишком далеко. Он не видел меня и не слышал. Но я, выбиваясь из последних сил, бежала и бежала, слыша где-то в глубине леса зловещий хохот. В какой-то момент мне показалось, что я вижу окровавленную спину Олега между деревьев, бросилась к нему и… упала в пропасть.
Глаза я открыла, лежа на полу — умудрилась свалиться во сне. Я смутно помнила, что мне снилось, но на душе остался неприятный осадок. Как будто должно было произойти что-то плохое. Я пыталась избавиться от этого ужасного ощущения, однако едва я вспомнила окровавленную спину Олега во сне, как по коже пополз мороз.
Сначала все шло хорошо. С утра я готовила свой фирменный бисквитный торт для Олега. Ну и для семьи конечно же. Мне помогала Ксю, которая то и дело с кем-то переписывалась, загадочно улыбаясь. Я поругалась с Арчи, поспорила с папой, который решил взять себе небольшой отпуск, посплетничала с бабушкой о новых соседях. Только с мамой не поболтала — она с утра была в театре. А потом решила поехать к Олегу. Он все-таки решил приехать за мной, хоть я этого и не хотела. Однако спорить с ним не стала. Дождалась его, села к нему в машину, и мы помчались по пустой трассе под звуки громкой задорной музыки.
Нас остановили при въезде в город. И с этого момента начался ад.
Глава 22
Все началось обыденно — инспектор ГИБДД попросил нас остановиться взмахом жезла, и Олег послушно припарковался рядом с патрульной машиной. Он спокойно открыл окошко и протянул документы мужчине, который сухо представился капитаном Васильевым. Я отвечала на сообщение Женьки, когда полицейский заявил, что машина Олега проходит по какой-то ориентировке. Поэтому он «намерен произвести досмотр транспортного средства». Олег удивленно на него взглянул, но согласился — все с тем же спокойствием. Он ничего не боялся. Знал, что не совершал ничего противоправного. И, повернувшись ко мне, улыбнулся, словно давая знать, что все хорошо.
Нас попросили выйти из машины, подвели двух каких-то мужчин — как оказалось, понятых, и, снимая все происходящее на камеру, начали этот самый досмотр. Олег держался уверенно и помогал инспекторам — сам открывал багажник, капот и бардачок, и я, глядя на него, не волновалась. Я была уверена, что еще несколько минут, и мы поедем дальше. Окажемся у него в квартире, я похвастаюсь своим тортиком, обниму Олега и буду целовать его до тех пор, пока губы не начнут гореть. И этот день станет прекрасным и светлым. Полным страсти и нежности. Ожидания новогоднего чуда. Любви.
Но этого не произошло.
Под задним сидением машины Олега нашли странный пакетик, скрученный в несколько раз, и я сразу поняла, что в нем может быть. Олег — тоже. Наркотики. Я ошарашенно смотрела на Олега и впервые за все время нашего общения увидела страх. Правда, страх тотчас сменился показным каменным равнодушием.
Я смотрела на этот пакетик как на бомбу замедленного действия, зная, что она рванет. И она рванула. Олега стали подозревать в хранении и продаже наркотиков. Моего Олега! В таком откровенном дерьме! Мне даже дышать стало сложно, и пульс стучался в висках так громко, что в какие-то моменты я слышала только его, а не голос полицейских и Олега.
Дальнейшее я помнила плохо — все было словно в тумане. Приехали еще какие-то люди. Нас обыскивали, задавали вопросы, составили протокол. Заставили подписать кучу бумаг, каждую из которых Олег внимательно читал. Все это длилось безумно долго и мучительно, и в какой-то момент мне начало казаться, что я наблюдаю за происходящим откуда-то сверху, снимая все на камеру телефона — это единственное, что я смогла придумать.
Торт, который я пекла для Олега с такой любовью, тоже был досмотрен — его вытащили из коробки, помяли, а после и вовсе уронили на асфальт.
Когда нам обоим делали смывы с рук, мне хотелось смеяться в голос — столь абсурдной казалась ситуация, в которую мы попали. Как это вообще возможно? Что происходит? Наверное, на моем лице было написано такое злое отчаяние, что Олег обнял меня и сказал на ухо:
— Все будет хорошо, Таня.
Мне хотелось верить в это, но я лишь закусила губу, чувствуя собственное бессилие перед происходящим. Откуда у Олега в машине наркотики? Он точно их не употребляет. И абсолютно точно не продает. Я попыталась донести это до полицейских, которые делали свою работу с равнодушными лицами, но Олег мягко остановил меня.
Олег потребовал адвоката, а еще — прохождения медицинского освидетельствования. Полицейские переглянулись, но согласились. Попросили нас сесть в разные машины и повезли в отделение. Для них все происходящее было обыденным, а мне казалось, что моя счастливая жизнь рушится по кусочкам.
