— На каком еще фото? — почти прорычал папа. И сощурился. — Ты что, знала, что они встречаются?
— Я подозревала, — спокойно ответила мама.
Папа покраснел от ярости и треснул кулаком по столу.
— Ты издеваешься?
Они стали ругаться. К ним подключилась бабушка. Залаял Эльф.
Чтобы не слышать их всех, я убежала в свою комнату и заперлась там. Хотелось реветь в голос, бить кулаками по подушке и кричать весь мир, и если сначала я пыталась держаться, то потом позорно заплакала, зажимая рот ладонью.
«Плачь. Но завтра ты встанешь утром другим человеком», — решила я, вздрагивая от слез.
Иногда нужно разрешить себе побыть слабой, чтобы наполниться силой.
Через минут тридцать, когда я вдоволь нарыдалась, в комнату опасливо постучали — пришла Ксю и принесла мне чай с молоком и печенье.
— Они успокоились, — тихо сказала она. — Папа куда-то ушел, мама с бабушкой разговаривают на кухне. Тань, ты же не совершала никаких глупостей?
Я устало покачала головой. И Кюс обняла меня.
— Все будет хорошо, — прошептала она, гладя меня по спине. А я не могла найти в себе сил, чтобы что-то ответить ей.
Она ушла, а я, выпив чай, попыталась дозвониться до Чернова. К сожалению, он не отвечал. Я на мгновение прилегла на кровать, держа телефон у уха, и сама не заметила, как провалилась в сон, тягучий как патока. Кажется, в мою комнату, которую я забыла запереть, несколько раз кто-то заглядывал, и даже укрывал меня одеялом, но я не смогла открыть глаза.
Проснулась я рано — на небе все еще догорали звезды. Первые минуты я не могла понять, почему сплю не в ночной рубашке, а в джинсах и кофте, а потом на меня нахлынули воспоминания.
Машина. Полиция. Наркотики. Скандал.
На меня нахлынули воспоминания, и я сжала пальцами виски — так вдруг закружилась моя голова. Страх и боль вернулись. И я понимала, что еще чуть-чуть, и я снова сорвусь на плачь.
«Сегодня утром я должна быть другой, — мысленно напомнила я сама себе, вставая с кровати и подходя к окну. — Сильной. Ради Олега».
Я увидела на туалетом столике порезанные на кусочки фрукты и шоколадку из запасов Арчи, которую тот пожертвовал мне, и невольно улыбнулась. Наверное, в комнату заходили брат и мама. Я распахнул створку, впуская в комнату морозный воздух. Холод помог мне прийти в себя, и я снова схватила телефон. На этот раз Чернов ответил быстро.
— Слушаю, — отрывисто проговорил он.
— Привет, это Таня, — тихо сказала я.
— Какая Таня? — удивился Стас.
— Девушка Олега. Он сказал, что я могу позвонить тебе, — ответила я.
— А, это ты! Отец забрал тебя? — спросил он.
— Забрал.
— Отлично.
— А Олег? Он… там? — со страхом в голосе спросила я.
— Там-там, — усмехнулся Стас. — Закрыли до выяснения обстоятельств.
— Все серьезно, да?
— Серьезно, не буду скрывать. Хорошо, что у тебя такой отец. Помог. Отмазал. Забрал.
— А Олег? — тихо-тихо спросила я.
— А что Олег? У него будет крутой адвокат, — ответил Стас и на что-то отвлекся — я слышала другие голоса где-то на заднем плане. — Так, Таня, у меня сейчас нет времени на разговоры. Давай встретимся в полдень у меня в ресторане. Пойдет?
— Пойдет, — растерянно ответила я, и Стас, не прощаясь, бросил трубку.
Я обязательно приду к нему на встречу. Чернов — единственная ниточка, которая связывает меня с Олегом. И я не могу ее оборвать.
Глава 24
Я подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение: помятая девчонка с растрепанными волосами, искусанными губами и опухшими от слез глазами. И поняла — для того, чтобы измениться внутренне, я должна измениться внешне. Поэтому приказав себе быть сильной, отправилась в душ. Привела себя в порядок. Вымыла голову. Уложила волосы. Сделала легкий естественный макияж. Приготовила винного цвета вязаное платье с воротом. И все это время думала, кто мог подставить Олега? И даже составила целый список недоброжелателей. Их у Олега набралось много.
Эльвира. Дементьева. Савельев. Костя. Василина — а что, ее нельзя исключать. Тот, кто напал на Олега около дома. Или тот, кто избил Дымова около клуба. Хотя, возможно, это одно и то же лицо. Или сам Дымов — решил отомстить. А может быть, кто-то из обиженных студентов. Даже собственная бабушка! А ведь наверняка есть много недоброжелателей, которых я не знаю! Например, конкурентов по бизнесу, которые решили вывести из строя их компанию. Да и Стас мог таким образом избавиться от Олега. Кто знает, что у него в голове. Доверять я могу только себе. И Олегу.
То, что его подставили, — это факт. Я прекрасно помнила странный звонок.
«Здравствуй. Ни о чем не спрашивай. Просто слушай. Тебя подставят, понял?»
Кто это был? Чего он хотел? Как все, что происходило с Олегом в последнее время, связано между собой? До меня вдруг дошло, что подставляют его уже во второй раз. Во второй! В первый раз кто-то, прикинувшись им, избил Дымова около клуба. Полиция ведь решила, что это Олег! А теперь подброшенные наркотики. Только почему кто-то пытался его избить? Этот человек был зол из-за того, что не удалось повесить на Олега вину за избиение Дымова? А потом решил действовать по-крупному? Если это месть, то Олег должен был очень насолить этому человеку. Может быть, Чернов что-то знает? А если в этом виноват Чернов? Но Олег ему доверяет, да и Стасу невыгодно устраивать такую подставу. Олег нужен компании. Как и инвестиции моего отца. Чернов не дурак, и должен понимать, что папа будет в ярости и разорвет договор…
Я вышла из комнаты, полная решимости действовать. Я должна защитить любимого человека.
Первым, кого я встретила, был папа. Он выходил из гостевой комнаты, и я поняла, что он ночевал там, а не в спальне. Взгляд у него был тяжелый — видно было, что он еще не отошел от вчерашнего.
— Ты на домашнем аресте, — отрывисто предупредил он меня. — Из дома ни шагу. Выехать за пределы поселка не получится — я предупредил охрану. И я не шучу, Таня. Попробуешь что-нибудь выкинуть — повезу в больницу, чтобы у тебя взяли анализы.
Я ждала этого, а потому не стала возмущаться и кричать.
— Прости, папа, — сказала я честно. — Я поступила некрасиво, не рассказав тебе об Олеге. Мы знакомы с ноября — он преподает в нашем университете. Сначала между нами ничего не было, а потом… Потом мне было страшно говорить тебе о нем. Ты ведь столько раз негативно отзывался о связи студенток с преподавателями.
— А выставлять меня идиотом перед ним было не страшно, — нахмурился папа.
— Прости, я виновата, — повторила я. — Но, папа, я никогда ничего не употребляла. Как и он. Олега подставили.
