Хотелось опустить шторы, лечь в постель и укрыться с головой. Тишина и темнота.
Когда я подошла к дому, на крыльце сидел он. Моя самая большая беда и самая большая радость – с доставкой на дом.
Каэл.
В ушах наушники, взгляд устремлен в пространство, сам весь на взводе. Он даже не заметил, как я подошла.
– Пришел требовать назад деньги? – непринужденно спросила я. Ну, пришел, и что? Мне он не интересен. Ничуточки. Я совершенно спокойна. Теперь он меня ничем не проймет. Никогда.
– Нет. Я подумал, нужно закончить наш разговор.
– Это который? – прикинулась я, но Каэл, конечно, меня насквозь видел. Вечная игра в кошки-мышки, из тех, в какие играют взрослые.
– Насчет того, встречаемся мы или нет.
– Мы – точно не встречаемся. – Я выдавила смешок.
– А что у нас тогда?
– Ты говорил, что не знаешь.
– Ты тоже, – не остался он в долгу.
Каэл держал в руке апельсин. Большой, оранжевый, в его ладони он казался маленьким. Каэл поглаживал кожуру большим пальцем.
– Я хотел бы узнать тебя получше, только и всего. Ты не против?
Наверное, с такой внешностью ему никогда не приходилось задавать девушкам подобные вопросы. Любая, не задумываясь, сказала бы «да». Я – единственная идиотка, которая сама все запутывает. Меня так сильно к нему тянуло, а я все сомневалась в своих чувствах. И в его тоже.
На Каэле была серая военная футболка и черные штаны. Просто обидно – до чего он хорош в любой одежде.
– И как ты планируешь это сделать? – спросила я.
Видимо, такой реакции он и ожидал. Даже как будто пытался натолкнуть меня на подобный вопрос. Мне польстили его старания. Я сразу почувствовала себя значительной.
– Буду задавать тебе вопросы. Как же еще?
Сегодня он был настроен шутливо; исчез тот бесстрастный тип, с которым я общалась раньше.
– Ну ладно, давай, – равнодушно сказала я.
Он кивнул на крыльцо.
– Сядь хотя бы. А то что это за свидание.
– У нас не свидание. Мы просто сидим вместе, стараемся узнать друг о друге побольше. И все.
Сказано было скорее для себя, чем для него.
Я села на крыльцо и вытянула ноги.
– Раз ты постоянно твердишь, что мы друг друга не знаем, я постараюсь тебя узнать, любой ценой.
Держался он уверенно. Уверенно говорил, уверенно улыбался. Даже поза его выражала уверенность. Я ощутила знакомый трепет внизу живота.
– Ладно-ладно. Хватит болтовни, давай спрашивай.
Я пыталась не смотреть на его рот, на то, как он провел языком по губам.
Каэл начал чистить апельсин.
– У меня только один, но могу поделиться.
В своей веселой версии Каэл нравился мне больше.
– Свидание налаживается, – пошутила я.
Он покачал головой.
– Нет, ты же сказала, у нас не свидание.
– Туше. Давай уже вопрос, или прекращаем наше несвидание.
Мы оба знали, что это пустая угроза.
– Между прочим, ты-то сам ничего о себе не рассказал.
– Ну, тогда ты первая спрашивай.
Я задумалась: что же я хочу о нем узнать? Очень многое. Музыка. Точно, спрошу про музыку.
– Есть у тебя любимая группа, не из популярных?
Глаза Каэла расширились, он повернулся ко мне, очень довольный.
– Много. Мне нравятся малоизвестные группы. В основном, такие и слушаю. Например, «Муна»
[16]. Недавно их нашел. Они классные.
– Ну, эти-то довольно известные. Совершали тур с Гарри Стайлзом
[17].
Я рассказала Каэлу, как мы с Элоди пытались купить на них билет, но не успели. Мне тогда пришлось отработать несколько дополнительных сеансов, чтобы купить билеты у перекупщиков.
– Любишь Гарри Стайлза? А если бы тебе предложили на выбор один-единственный концерт, на кого бы ты пошла?
Я кивнула: да, Гарри Стайлза люблю, и задумалась насчет второго вопроса. Среди самых любимых я обычно называла Аланис Мориссет
[18], однако сейчас, отвечая Каэлу, я говорила первое, что приходило в голову. Это давало ощущение свободы. Он хотел видеть меня настоящую. И я ответила не так, чтобы ему понравилось, а сказала правду:
– На Шона Мендеса.
– На Шона Мендеса?
Мне показалось, что сейчас Каэл отпустит шутку, и я поспешила спросить:
– А ты?
– Ну… я бы пошел на Эми Уайнхаус
[19], если бы она не… – Каэл не договорил «умерла». Наверное, из деликатности.
Я одобрительно улыбнулась.
– Или «Кингз оф Леон» – первый тур, когда их мало кто знал.
– Составлю-ка я список неизвестных групп к нашему следующему… не знаю, как это назвать.
– Следующему несвиданию.
Похоже, нам обоим хотелось услышать слово «следующий».
– Точно. – Я испытала и волнение, и облегчение.
– Значит, – продолжал Каэл, – теперь моя очередь. Если я попрошу описать Остина одним словом, какое ты выберешь?
– Ну… – в задумчивости я почесала кончик носа, – благонамеренный?
Впрочем, я сомневалась. Не это слово я искала.
– Здесь почти два.
– Два корня, но слово одно. У него всегда хорошие намерения. Просто воплощает он их паршиво.
– Понимаю. – Каэл и вправду понимал.
– Моя очередь. Как насчет тебя? То есть твоей сестренки?
На мгновенье лицо у него посуровело. Только на мгновенье, словно он хотел уйти от ответа.
– Моторчик.
– Моторчик?
Приятно, должно быть, когда люди о тебе такого мнения, особенно близкие.
Каэл кивнул.
– Она умница. И ее ничто не остановит. Учебу заканчивает в частной школе, где каждый изучает то, к чему расположен. Она – к естественным наукам. Ее туда уже в девять лет могли принять – по результатам тестирования, но мама не водит машину и не хотела отпускать ее одну добираться через весь город на автобусе. Пока ей четырнадцать не исполнилось. Теперь ездит одна – утром и вечером.
