– Очень тебе сочувствую, – наконец выдавливает он. Сначала я не понимаю, о чем речь, но затем меня накрывает горечь утраты. Я поджимаю губы и киваю, не желая бередить раны. – Нужно было сказать это еще тогда, на похоронах.
– Все в порядке, – отвечаю я. – И я тоже. По крайней мере, надеюсь, что когда-нибудь буду. – Не выдержав, я вздыхаю.
Миллер смотрит на меня так, словно хочет заключить в объятия, и я тоже жажду, но вместо этого он разворачивается и идет к выходу.
На обратной дороге я заглядываю в уборную. Парень хватает мусорный контейнер и толкает его к залу, где мы только что были.
– До скорого, Клара!
Я с ним даже не прощаюсь. Просто прячусь в кабинке, не пытаясь притворяться, что при следующей встрече все не будет по-прежнему. Он опять начнет избегать меня в своем стремлении быть верным, или каким там еще дерьмовым оправданием он прикрывается. Плевать. Все хорошо. В любом случае стоит прекратить наше общение. Я, конечно, чувствую себя лучше рядом с Миллером, но без него становится просто невыносимо. А мне не нужно еще одно болезненное ощущение вдобавок к уже существующим мукам.
* * *
Возвращаясь домой, я ожидаю увидеть рассерженную и готовую сыпать наказаниями маму. Вместо этого везде царит тишина, а свет в ее спальне не горит.
Когда я захожу к себе, то с удивлением замечаю на подушке телефон.
Предложение перемирия. Неожиданно.
Я падаю на постель и пролистываю сообщения. Лекси интересуется, собираюсь ли я завтра в школу. Пока этого не было в моих планах, но гнетущая тишина погруженных в страдания комнат становится просто невыносимой, поэтому я отвечаю, что приду.
Затем я открываю Инстаграм и нахожу аккаунт Миллера. Понимаю, что нужно меньше с ним общаться, и именно так и собираюсь поступить. Но сначала написать ему. Всего раз. Потом же мы вернемся к тому поведению, которое демонстрировали на протяжении предыдущего года. Притворяясь, что другого не существует.
Я: Хотела поблагодарить за бесплатный сеанс и отстойный попкорн. Ты – лучший из братьев.
Он на меня не подписан, поэтому я предполагаю, что сообщение будет отфильтровано и его прочтут только через месяц. Но получаю быстрый ответ.
Миллер: Получила телефон обратно?
Я переворачиваюсь на живот и с улыбкой читаю.
Я: Ага. Лежал на подушке, когда я пришла. Думаю, в знак примирения.
Миллер: Крутая у тебя мама.
Скептически вздыхаю. Крутая – чересчур щедрое определение.
Я: Да, она замечательная.
И даже добавляю один из улыбающихся смайликов, чтобы придать посланию правдоподобности.
Миллер: Собираешься завтра в школу?
Я: Думаю, да.
Миллер: И правильно. Наверное, стоит закончить разговор, так как у Шелби, кажется, есть пароль от моего аккаунта.
Я: Ого! Это уже новый уровень отношений. Скоро предложение ей сделаешь?
Миллер: А тебе нравится издеваться над нами?
Я: Просто любимое занятие.
Миллер: А я только упрощаю тебе задачу.
Я: Она всегда такая ревнивая? Или ты ее провоцируешь?
Миллер: Не всегда. Только когда дело касается тебя.
Я: Что? Почему?
Миллер: Длинная история. И скучная к тому же. Спокойной ночи, Клара!
Скучная история? Как же. Да я теперь уснуть не смогу.
Я: Спокойной ночи! Убедись, что удалил всю переписку.
Миллер: Уже.
Какое-то время я смотрю на сотовый, зная, что нужно остановиться, но не выдерживаю и отправляю еще одно сообщение.
Я: На случай, если тебе снова разобьют сердце, посылаю свой номер.
И приписываю цифры. Однако ответа не получаю. Возможно, и к лучшему.
Снова возвращаюсь к его профилю и пролистываю все фотографии. Я и раньше заходила на его страницу, но это было до того, как мы начали общаться. Миллер просто отлично умеет обращаться с камерой. На нескольких изображениях они стоят вместе с Шелби, в остальном же это отдельные образы, никак не связанные между собой. По какой-то причине мне это даже нравится.
В глаза бросается черно-белый снимок дорожного знака. Очень знакомый знак. Я улыбаюсь и ставлю лайк. Затем продолжаю листать ленту, когда приходит эсэмэс с неизвестного номера.
От тебя одни неприятности.
Эти слова заставляют меня рассмеяться. Я оценила фото без злого умысла. Просто оно мне понравилось, и я забыла, что даже такое невинное действие может спровоцировать очередной допрос.
Я сразу же сохраняю Миллера в списке контактов, размышляя, как он записал меня. Под настоящим именем или вымышленным? Шелби пришла бы в ярость, узнав, что мы обменялись телефонами. А раз у нее есть пароль от аккаунта в Инстаграме, я практически уверена, что и содержимое смартфона она тоже просматривает.
Я: Придумываешь мне псевдоним, чтобы не попасть в неприятности?
Миллер: Как раз над этим размышляю. Тебе нравится Джейсон?
Я: Отличное прозвище. У каждого есть знакомый Джейсон. Подозрений вызвать не должно.
Улыбка держится у меня на лице всего секунду, а потом я вспоминаю другую переписку, с тетей Дженни: «Никто не хочет быть на втором месте. Поверь мне».
Конечно же, она права. Как всегда. Что я вообще творю?
Я: Забудь. Не надо записывать меня под фальшивым именем. Не хочу притворяться Джейсоном или твоей сестрой в кинотеатре. Позвони мне, когда я смогу быть просто Кларой.
Появляются точки набираемого сообщения. Потом пропадают.
Ответ я так и не получаю.
Сделав скриншот переписки, я удаляю его номер из контактов.
Глава девятая
Морган
Я едва успеваю задремать, как раздается громкий и настойчивый стук в дверь, от которого я испуганно подскакиваю. Затем тянусь, чтобы разбудить Криса.
Но его сторона кровати пуста.
Интересно, когда это прекратится? Прошло почти две недели с их смерти, но я уже минимум пять раз хотела позвонить мужу или Дженни. Это происходит почти автоматически, поэтому я просто забываю остановиться. Но затем осознание накатывает с двойной силой.
Опять стучат. Я поворачиваю голову в сторону шума. Сердце начинает колотиться как сумасшедшее, потому что на этот раз мне придется разбираться со всем самостоятельно. Когда нас беспокоили посреди ночи, то с проблемами имел дело Крис.
Я накидываю халат и торопливо выхожу из спальни, чтобы следующий удар не разбудил Клару. Молотят так настойчиво, что меня охватывает злость. Надеюсь, это не миссис Неттл, желающая предъявить очередное обвинение. Она как-то разбудила нас в два часа ночи, чтобы пожаловаться на белку, кричащую на нашем дереве.
