Двадцать три
Двадцать пятое августа
Осталось 6 дней
– Тебе точно понравится!
Никки ухватилась за поручень на пароходе, медленно сплавляющемся по Темзе. Она почти подпрыгивала от воодушевления.
– Мне больше всего у нас в городе нравится обсерватория. Там можно встать прямо на меридиане. Знаешь, что это такое?
– Линия, разделяющая западное и восточное полушария, – сказала я уныло. Никки подняла руку, чтобы дать мне пять, но я ее проигнорировала.
– Молодец, знаешь. Лондонскую королевскую обсерваторию построили где-то в тысяча шестьсот семидесятом.
Мне было противно ее трещание экскурсовода. Она позвонила мне и настояла на встрече на набережной. Я согласилась, потому что никаких других идей для побега у меня больше не было. Мне пришлось отпроситься от запланированной поездки с группой, сославшись на выдуманную мигрень. Кендра ухмыльнулась в ответ на это, презрительно обозвав меня неженкой. Так что я не только упустила шанс повидать Стоунхендж, но еще и застряла в одной лодке с сумасшедшей.
– В первый раз меня туда сводил дедушка, – сказала Никки. – Астроном-любитель. У него был собственный телескоп, и когда я оставалась у них на даче, он всегда брал меня с собой смотреть на звезды.
– Звучит здорово, – промямлила я.
– Я себя чувствовала такой крутой, когда не спала вечером. Будто не слушалась бабушку, хотя та, разумеется, обо всем знала. Это она всегда следила, чтобы у нас были с собой теплые пледы, термос с горячим шоколадом и печеньки. А мне казалось, что мы с дедушкой просто сорвиголовы. Мы сидели в саду в пижамах, и он рассказывал мне про созвездия и ученых. – Голос у Никки стал мечтательный, словно она все еще слышала рассказы своего дедушки. – Наверное, именно поэтому я заинтересовалась наукой. Его восхищение ею было заразным. А как насчет тебя? Благодаря кому ты заинтересовалась роботами?
Я наблюдала за коричневатой пенящейся водой за бортом. Темза пахла как будто морем, но с примесью запаха болотной грязи.
– Моему папе, наверное, – я пожала плечами. – Хотя мне всегда удавались подобные вещи. Они логичны. Мне нравится все то, что можно измерить. Статистика. Данные.
– Маме твоей, думаю, это не пришлось по душе? Она кажется мне более… ку-ку. Вся эта чушь про «верь в свою судьбу, найди свою энергию, знай свой лунный календарь, собирай кристаллы, бла-бла-бла».
– Да что ты знаешь о моей маме? – Я сжала руки на поручне, пока не побелели костяшки пальцев. Мне не хотелось думать о «лечащих» кристаллах, которые лежат у нас на кухонном подоконнике, отражая свет.
– Я искала тебя в интернете, нашла блог твоей мамы и зачиталась. Занимательное чтиво.
Меня затрясло от одной лишь мысли, как Никки читает все рассказы обо мне с младенческого возраста. Разбирает мою жизнь по пунктам, читает между строк. Это также напомнило мне, как тщательно она ко всему подходит – ничего не упускает, заглядывает в каждый угол. Она знает слишком много.
– Мамы такие мамы, да? С ними жить невозможно, втихую прикончить их тоже затруднительно, – засмеялась Никки. В этот же момент паром пришвартовался у доков в Гринвиче. – О, мы приплыли! Идем.
Она потянула меня через толпу, пробираясь к обсерватории и рассказывая мне о достопримечательностях. Я попыталась расцепить наши руки, но она держалась за меня мертвой хваткой.
– Блин, тут очередь. – Никки недобро оглядела людей перед обсерваторией. – Давай лучше подождем, пока она не рассосется. Терпеть не могу торчать там в толпе бестолковых туристов. – Она ткнула меня пальцем под ребро. – Не обижайся, ты для меня все равно что местная. Лучше оцени вид.
Я подошла поближе к ней. Открывающийся под нами пейзаж плавно переходил от зеленого поля к скоплению старых зданий, через реку от которых виднелись стеклянные новостройки.
– Неплохо. – Я ни за что не хотела признавать как была впечатлена. Меня не переставало изумлять скопление всего исторического и современного; казалось, что в Лондоне границ между прошлым и настоящим не существует.
– Можем тут поговорить, – сказала Никки.
Меня затошнило. Я прекрасно знала, зачем она притащила меня сюда, но сейчас мне хотелось сбежать, не услышав ничего.
– Окей, – ответила я, собравшись с силами и приготовившись.
– Не сочти за грубость, но сначала мне понадобится твой телефон. И ощупать тебя, – Никки улыбнулась, – ничего особенного, просто предосторожность.
Я сделала шаг назад.
– Что?
– Мне нужно убедиться, что ты меня не записываешь. Я бы хотела тебе доверять, но в свете последних событий…
Я отдала ей телефон, чувствуя, как рушатся мои последние надежды. Она ухмыльнулась, заметив включенное приложение с диктофоном, но не разозлилась. Наоборот, она выглядела так, будто гордилась мной. Она удалила запись, выключила телефон и положила его в свою сумку. Я не двигалась, пока она проверяла все мои карманы в поисках других устройств.
– Ты закончила? – холодно спросила я.
– Не будь такой занудой. Я просто хочу поговорить на равных, не пытаясь обмануть или подставить друг друга. Начнем с чистого листа?
– По новой?
– Именно, – она взяла меня под локоть, – погуляем и поболтаем. Так ведь хорошо начинали, а потом какая-то лажа получилась.
– Лажа? – я открыла рот в недоумении и злости. – Ты убила Коннора! Это не лажа, это полный кошмар. – Чуть запоздало я оглянулась по сторонам, чтобы проверить, нет ли кого рядом.
– Полный кошмар – это если бы нас поймали. Но мы уже об этом говорили в прошлый раз, помнишь? Коннор не заслуживает того, чтобы ты так по нему убивалась.
– Но он и случившегося тоже не заслуживал. – Мне внезапно вспомнился его кроссовок, лежащий на платформе.
– Ты хочешь, чтобы в нашем мире все плохое случалось только с теми людьми, которые этого заслуживают. Но ты же знаешь, что это не так. Например: кто-нибудь заболел раком. Он заслужил это?
– Нет, конечно же нет.
– А тот, кто родился в привилегированной семье с мешками денег, он заслужил это?
– Я же не говорю, что… – Я затрясла головой, пытаясь вытрясти ее слова. Все ее идеи имели привычку твердо застревать в мыслях слушателя, давая корни. Она казалась мне отвратительной, но в то же время я была очарована.
– Говоришь. Ты настаиваешь, что в мире есть справедливость. Я же говорю, что Коннор не был хорошим человеком. Но после его смерти ты фокусируешься только на его положительных чертах, забывая про его настоящий характер.
– Я не говорю, что Коннор идеален, но он не был самим злом. – Я тут же вспомнила про то, что мне рассказывала Мириам о его привычке выкладывать неприличные фото своих бывших девушек в сети.
