Я вытерла слезы тыльной стороной ладони, пытаясь собраться с силами. Дышать удавалось только между судорожными всхлипами, и я сосредоточилась, медленно и глубоко вдыхая через нос, а выдыхая через рот. Нельзя сейчас терять контроль. Никки совершенно точно не шутила. Если я не убью ее маму, она начнет на меня охоту. Более того, под прицел попадут те, кто мне дорог.
Идти в полицию уже нельзя. Мне никто не поверит – я была тем самым мальчиком, который без надобности кричал «Волки!». К тому же я могла представить, как Никки будет вести себя на допросе. Уверенно. Как утка, которая с безумной скоростью перебирает ластами под водой, а снаружи выглядит совершенно неподвижной. Она подставит меня, а сама останется чистенькой. И пойди угадай, как эта ненормальная потом будет мстить.
Придется рисковать, чтобы не подставлять близких. Я должна разобраться с этим сама.
Никки сказала, что выбрала меня из-за моего аналитического и пытливого ума. Что я могу отключить эмоции и сделать все как надо. Придется стать именно таким человеком, чтобы выжить. Надо сосредоточиться и понять, как сделать все правильно. Слезы высохли; в уме я продумывала шаг за шагом, словно записывая их на доске в кабинете математики. Дыхание выровнялось. Я практически слышала скрип маркера.
Я работала над решением задачи. И она была не об убийстве мамы Никки. Эта задача касалась самой Никки.
Тридцать один
Двадцать девятое августа
Осталось 2 дня
Таша уже искала меня. Мне пришло с десяток сообщений, в которых она требовала срочно ей позвонить, а когда я проскользнула в свою комнату в общежитии, то нашла записку под дверью. Неудивительно, что она волновалась: один из доверенных ей детей умер, а второго увезли в госпиталь. Не хватало еще, чтобы я пропала. Я убежала, никого не предупредив, а после больницы бродила по городу еще несколько часов, продумывая план.
Я посмотрела на время: если Таша придерживается программы, то сейчас они с группой разглядывают здание Парламента. У меня оставалось достаточно времени, даже если они отменят обед после экскурсии. Я скинула ей сообщение, что со мной все в порядке, просто хотелось побыть одной после всего, что случилось. Я надеялась, что это хотя бы на время ее успокоит.
Пройдясь по комнате, я вытащила все свои вещи. Никто не знает, что случится со мной после сегодняшней ночи, поэтому надо подготовиться к тому, что мои вещи могут осматривать посторонние. Я вырвала страницы из своего дневника, заведенного специально для путешествия: все записи были в основном об Алексе, и лишь пара строк о Никки. Кинув выдранные листы в металлическую мусорку, я поднесла ее поближе к окну и подожгла содержимое. Туда же отправилась газетная вырезка о смерти Коннора и та копия списка, которую прислала мне Никки. Я проследила, чтобы от них остался только пепел.
Всю свою одежду я перебрала и сложила заново, проверив каждый карман – вдруг Никки оставила мне какой-нибудь сюрприз. С нее станется.
Общая ванная была всего через пару дверей от моей комнаты, но я решила подняться двумя этажами выше, чтобы уж точно не встретить знакомых. Я скинула одежду и быстро приняла душ. Хоть Лондон и был грязным городом, мне хотелось смыть с себя нечто гораздо более неприятное, чем этот смог, пусть он и пропитал мое тело насквозь.
В комнате я снова сверила время – еще не было четырех. Слишком рано для действий, надо как-то убить время до темноты. Еда отпадает – мой живот и так сводило от нервов. Я легла на кровать и уставилась в потолок. Мозг усилено работал, переваривая мысль, что я и правда собираюсь это сделать.
* * *
Я резко проснулась посреди кромешной темноты. Я не могла понять, что меня разбудило, пока не услышала звук входящего сообщения. Кое-как отыскав телефон, я нажала на экран. Это оказалась Таша:
«Надо поговорить. Встретимся в холле?»
Я вскочила на ноги. Черт. Хотела же уйти до их возвращения! Я и подумать не могла, что засну. На часах было девять с лишним, я отрубилась на пять часов. Я потрясла головой, пытаясь сосредоточиться. Сердце неистово ускорилось. Если не отвечу на сообщение, то она придет меня искать. Я быстро нацепила свою серую толстовку и перекинула сумку через плечо. Надо было убираться отсюда. Немедленно.
Я на цыпочках спустилась по лестнице и выглянула за угол. Таша и все остальные собрались в холле. Софи стояла, опершись на Джамала; Кендра и Жасмин о чем-то пылко спорили; Таша игнорировала всех собравшихся. Что-то затевалось, и не было ни единого шанса пробраться к выходу незамеченной.
Стоило попробовать спуститься в подвал, но меня все равно могли увидеть. Я застыла на ступеньке с поджатой ногой, как фламинго. Выжидая момент, я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нужно было попытаться. Если чего-то боишься, это еще не значит, что у тебя не получится. Я поправила сумку на плече и сделала пару быстрых шагов по лестничному пролету, продолжив спуск. Кажется, никто не заметил.
Я скрестила пальцы, но удача и так была на моей стороне: в прачечной оказалось пусто. Над гладильной доской я заметила узкое окно – оно располагалось почти под самым потолком. Подпрыгнув, я дернула ржавую щеколду, но створки заклинило, так что пришлось подтолкнуть их плечом.
Я мысленно оценила размер окна. Придется постараться, чтоб в него пролезть. Хорошо еще, что я сегодня не обедала. Стянув с себя кофту в надежде, что это увеличит мои шансы протиснуться в отверстие, я выкинула ее вместе с сумкой на улицу. Затем подтянулась на руках и закинула ногу на узкий подоконник. Одной рукой попыталась зацепиться за что-нибудь снаружи, но ничего не попадалось. Я глубоко вдохнула и вытолкнула себя из окна, оцарапав руку о цемент. Всего миг – и я была свободна.
Секунду я просто лежала на асфальте и смотрела вверх. Во многих комнатах общежития горел свет, но, к счастью, никто не выглядывал на улицу. Я поднялась, снова напялила на себя толстовку и закинула сумку на плечо.
Пора. Я пошла к метро, изо всех сил стараясь вести себя естественно. На эскалаторе пришлось оглянуться по сторонам, чтобы проверить, нет ли слежки. На платформе я с притворным интересом разглядывала афиши театральных выступлений, музейных выставок и распродаж известных брендов. Затем зашла в вагон подъехавшего поезда, но, когда двери стали закрываться, быстро высунула руку, чтобы они разъехались в разные стороны, и выскочила обратно на платформу. Никто не вышел вслед за мной. Если кто-то и следил, такого хода он явно не ожидал. Через пару минут я села в следующий поезд.
На станции Эджвар я вышла и поднялась по лестнице, будто желая выйти на улицу, но затем быстро свернула обратно и пересела на кольцевую линию. Судя по всему, за мной все же никто не шел. Я зашла в поезд, и он резко тронулся с места. В вагоне слабо пахло моторным маслом и лимонами, я взяла забытую кем-то газету и уставилась в нее, чтобы не надо было смотреть по сторонам. В наушниках у стоящего напротив меня парня музыка играла настолько громко, что я могла расслышать каждое слово из песни. Поезд дергался и скрипел на поворотах.
