– Господи, – качнул головой мэр, – присядь, дочка.
– Папа, я не могу так, – ее голос зазвенел, – когда о тебе говорят плохо, мне так обидно, будто они и меня обижают. Пожалуйста, скажи, что всё это неправда!
– Сядь, – тихо сказал он, указывая на кресло.
Сидеть в таком состоянии Джеме совсем не хотелось, но когда отец говорил таким тоном, не подчиниться было совершенно невозможно. Она осторожно опустилась в кресло.
– Сейчас я тебе всё покажу. – Мужчина достал из ящика стола какие-то бумаги. – Вот, посмотри. Видишь? Реконструкция района признана нецелесообразной, понимаешь? Комиссия вынесла заключение, что необходим снос.
– Папа, но там же люди!
Ей хотелось сказать, что она сама видела, но Джема не знала, как он на это отреагирует.
– Посмотри на план, дочка. Сейчас на данной территории около девяноста процентов зданий в аварийном состоянии, половина из них наспех и незаконно сколочена. Этот район давно уже стал рассадником преступности и криминала, у них там свои законы, свои вожаки и уклад. Они регулярно грабят, насилуют, совершают разбои и торгуют наркотиками. Количество подростковых банд там постоянно растет. – Алиев поднял взгляд на дочку. – Это притон для низших слоев общества, Джема. Они давно не платят по счетам, рядом с их домами царит антисанитария. Грязь, вонь, гнилые трущобы – кто с этим будет бороться, если не я?
– Папа, но я…
– Конечно, это бесит моих недоброжелателей! Они видят, что я реально что-то делаю, что я ответственный руководитель. Отсюда жалобы, проверки, мелкие пакости. Хорошие дела всегда труднее делать, чем плохие, Джема. – Сулейман Алиев придвинул к ней бумаги. – Посмотри сама. Если мы не переселим несчастных стариков и тем более не спасем детишек, многих ждет та же судьба, что и отморозков, которые организовали там банды.
– Что ты собираешься делать?
– Для начала нам нужно переселить людей.
– А почему бы не построить для них новое жилье?
Мэр понимающе улыбнулся:
– Ты слишком юная, Джема, чтобы до конца осознавать всю ответственность такого дела. Перед нами десятки примеров из истории. Взять хотя бы «Прюитт-Айгоу» в Америке пятидесятых. Все начиналось с благородной цели: выстроили на огромной территории современный квартал для выходцев из негритянского гетто, обеспечили их всем необходимым. После вони и грязи это было похоже на сказку – все блага. Но всего за несколько лет подтвердилась банальная истина – люди не дорожат тем, что им досталось без усилий. Всего десять лет понадобилось новым жильцам для того, чтобы превратить дома в пустые бетонные коробки, а сам район в мерзкое, смердящее гнилье. «Прюитт-Айгоу» снесли, а негров расселили в разные точки города – туда, где им волей-неволей пришлось образовываться и социализироваться, вместо сбивания в кучи и банды. Вот как правильнее было поступить с самого начала!
– Папа, но не выкидывать же людей на улицу!
– Кто тебе сказал такое? Вот программа. – Он подвинул к ней папку. – Открой и убедись сама. Землю отчуждают только при равноценном возмещении ее стоимости. А для малоимущих город предоставляет дешевое и доступное социальное жилье в аренду, за которое они будут платить копейки. Джема, мы должны интегрировать их в нормальное общество, нельзя закрывать глаза на проблемы людей. Если они сами не видят, что гибнут в этих притонах, нужно помочь им, подсказать, направить в нужном направлении. Никто не вышвыривает людей на улицу, поверь. Я строго слежу за тем, чтобы интересы жителей не были ущемлены.
– А пожар?
– Посмотри мне в глаза, Джема! – Сулейман Алиев сжал кулаки. – Я твой отец. Я стараюсь для этого города. Делаю всё возможное, достойно справляюсь с трудностями, возникающими на пути, стойко терплю все плевки и обвинения неудачников, которые против того, чтобы город менялся в лучшую сторону. Для кого это? Для меня? Нет! Для тебя! Чтобы у тебя было светлое будущее. У тебя и твоих детей. Чтобы ты могла гордиться мной. Ну же, Джема, посмотри в глаза своего отца! Они могут тебе врать?
– Нет, папа! – Девушка встала и обняла его.
– Никогда больше не сомневайся во мне, дочь!
– Прости, – она вдохнула и выдохнула, – просто мне столько всего наговорили, я не знала, как реагировать.
– Больше не обращай внимания. А еще лучше сразу говори мне, я не позволю никому тебя обижать.
– Спасибо, папа.
– Рад, что мы все выяснили. – Мэр поцеловал дочку в лоб.
– И я, – улыбнулась она.
– Если хочешь, возьми бумаги, ознакомься. Посмотри на чертежи, какая красивая там будет набережная. Вывезем наконец весь мусор оттуда.
– Ладно, посмотрю.
Джема прижалась к отцу, довольная тем, что всё выяснилось. Тот парень ошибся. Ее отец не мог быть злодеем, приказывающим своим людям поджигать дома. Он просто хотел дать шанс этому району, спасти тех, кто там живет, помочь им.
Понятно, что такие, как Кей, привыкли жить так – в грязи и рассаднике преступности, но бить по руке, протянутой с помощью, просто неразумно.
Из кабинета девушка вышла спокойной и умиротворенной. Всё в ее мире снова встало на свои места. Пошатнувшаяся реальность опять обрела твердость и четкость.
17
Наконец-то Джема вернула себе душевный покой. Приняла душ, усмирила всклокоченные ветром волосы, высушила их феном, аккуратно уложила. Постояла на балконе, глядя вдаль на неспокойное море, привела мысли в порядок.
Понежившись на весеннем солнышке, что окончательно выбралось из-за туч после обеда, девушка помогла мачехе с рассадой в саду. Та постоянно что-то переделывала после ландшафтного дизайнера, которому платила немалые деньги.
После работы в саду Джема поднялась к себе, почитала книгу, послушала музыку. На семейный ужин она спустилась в прекрасном расположении духа. С удовольствием поев, поблагодарила мачеху, отца и вышла во двор.
В воздухе витал запах цветов. Прохладный ветерок приносил аромат горьковатых трав и свежесть моря. Где-то красиво пели птицы.
Девушка подошла к дому и провела ладонью по шершавой поверхности стены. О граффити напоминали лишь темноватые разводы под слоями белой краски. Вечером и не разглядишь. Но Джема отчетливо помнила детали рисунка. Языки пламени, искры, глаза детей. Всё это было чудовищной ошибкой, чуть не стоившей здоровья ее отцу.
Ей стало жаль этих молодых людей, тративших свою молодость на бесчинства, хулиганство и вандализм. Им бы поступить в высшие учебные заведения, думать о своем будущем, а не пытаться добиваться справедливости окольными путями. Они искали виноватых там, где их не было. Тратили драгоценное время, рисковали жизнью, а по сути просто прожигали ее в подобных вылазках и преступных деяниях.
Джема была рада, что вернула кулон. Уговаривая себя, что судьба художника ее больше не интересует, девушка вернулась в дом.
