– Просто мама обожала Пугачеву. Таскала меня, мелкого, на ее концерты. – Вот почему ты такой странный. – Да не говори, – наклонился к ней охранник.
– Так почему «Арлекино»? – смущенно отодвинулась Яна.
– А, ну тут просто. Потому что мне все время слышалось: «Есть одна награда – смерть!», и потом Пугачева голосом из преисподней смеялась: «Аха-ха-ха-ха-мвуа-ха-ха!»
– Сейчас умру со смеху, – согнулась чуть ли не пополам горничная.
Взглядом уловив тень, крадущуюся по саду, она сделала шаг в полоску света и перетянула взгляд Толика на себя.
– Так ты сегодня не торопишься на остановку? – спросил он.
– Нет, я опять на своей крутой тарантайке.
Глаза Толика смотрели прямо в ее глаза.
– А машина? Ты говорила, что у твоего отца есть старая тачка.
– А, эта развалюха… Было бы удобнее, конечно. – Яна смущенно улыбнулась. – Но ремонт стоит денег, а мне сейчас не до этого. Да и обманывают меня в сервисах. Видят, что я… одинокая.
– Может, ты мне позвонишь завтра, и я договорюсь с другом? Он в автосервисе работает, в машинах шарит. Сделал бы тебе дешевле.
– Правда?
– Да, – кивнул Толя.
– Супер! Спасибо! – Девушка кинулась ему на шею. Обняла и вдруг, смутившись, отпрыгнула. – Ой, прости!
– Да ничего. – Он будто и не собирался ее отпускать. Его руки так и зависли в воздухе. – Ян…
– А?
– Давай поспорим?
– О чем? – Она пригладила волосы.
Девушка и думать забыла о том, что хозяйская дочь уже наверняка ждала ее за забором.
– Поспорим на ремонт твоей машины, что я поцелую тебя, не касаясь губ. Проиграю – ремонт за мой счет.
– Не касаясь губ? – переспросила, краснея, Яна.
Что он собирался сделать? Чмокнет ее в руку? Если так, то не считается.
– Да.
– Ну валяй. – Она выпрямилась, ожидая подвоха.
Наверное, поцелует в щёку.
Вместо этого высоченный Толя наклонился к хрупкой девушке и поцеловал ее прямо в губы. Она даже закрыла глаза, прижавшись к нему. Это было неожиданно и… приятно, черт подери!
Наконец он отстранился, и его глаза пробежали по ее лицу.
– Ты проиграл, – ошеломленно произнесла Яна.
– Да? Какая жалость, – улыбнулся Толя.
– И ты теперь торчишь мне ремонт, – добавила она, отступая назад.
– Это того стоило, – сказал он, хитро усмехаясь.
«Кто кого обманул?» – подумала девушка, разворачиваясь на негнущихся ногах и отступая во тьму сада.
– До завтра! – послышалось в спину.
– Ага, – хрипло выдохнула она.
«Что это было вообще?»
– Ты как? – спросила Джема, выходя из темноты. – Он ничего не заподозрил?
– О, я уверена, что нет. – Все еще не придя в себя, Яна ковыляла по дорожке.
Дочь мэра, озираясь, следовала за ней.
– Спасибо, что согласилась помочь.
– Разве у меня был выбор?
Они сели на скутер, и Яна привычно нахлобучила шлем.
– Ты не сказала, зачем тебе опять понадобилось в эту дыру.
– В «Яму». – Джема устроилась удобнее.
– Так зачем?
– Не знаю. – И, заметив, что эти слова вызвали недоумение у горничной, девушка добавила: – Мне нужно поговорить с этим парнем.
– Ты про Кея?
– Да.
– Запала на него? – ухмыльнулась Яна.
– Что? – Сердце Джемы перестало биться.
– Ну, говорят, что он… необычный.
– А ты что, его не видела?
– Я знаю Давида и ребят из его компании, поэтому догадываюсь, кто из них подписывается буквой «К». – Девушка поправила шлем. – Никто не говорит прямо, кто этот «К». Из соображений безопасности – всё-таки то, чем они занимаются, незаконно. И никто из друзей не называет его так в жизни. Просто люди именно таким образом прочли подпись к его работам, и все стали говорить «Кей-Кей-Кей». Пошла молва, родились легенды. Теперь даже менты его так называют.
– А как его зовут на самом деле?
– Витя, – лукаво произнесла Яна.
– Витя?! Это как-то… – Джема прочистила горло, – не очень ему подходит, разве нет? Выглядит-то он… особенно.
– Тебе тоже понравился? В сочетании с чисто русской речью без акцента – чистый кайф.
– Меня это поразило еще в тот раз, когда он забрался ко мне в спальню.
– Значит, это точно Витька. – Яна закатила глаза. – К тебе в спальню. Так романтично!
– Совершенно не романтично! – поморщилась Джема.
– Даже очень, – не согласилась горничная.
– Поехали уже.
– Ну дай помечтать! Темнокожий хулиган в спальне мэрской дочки!
– Я бы предпочла забыть это как страшный сон.
– Но почему-то едешь к нему.
– Это по делу!
– Разумеется! – Яна завела двигатель.
– Так почему он говорит без акцента? – спросила Джема, придвигаясь ближе.
– А говоришь, не запала!
Спасло от позорного унижения девушку только то, что скутер сорвался с места и понесся по дороге прочь от особняка. Джема прижалась к Яне, боясь, что в полоске света из окон дома можно угадать ее силуэт. Не хватало только, чтобы родители увидели и подняли шум.
Дорога привычно петляла среди богатых домов, затем вывела их к центру города. Оттуда путь лежал через набережную в сторону предгорья. Когда прелести туристического маршрута стали сменяться простотой жилых кварталов, а красота центра уступила место запустению неухоженных улиц, сердце девушки успокоилось. Впереди у нее была целая ночь, и она принадлежала только ей одной. Дай бог, никто не узнает о ее побеге и всё пройдет хорошо.
19
Она замерла в нерешительности в двадцати метрах от входа в бар. Опять эта толпа народа, дым костров, странная музыка, смех. А что, если опять придется унижаться, просить, чтобы ей позвали этого парня? Опять его друзья будут смеяться над ней? Может, достаточно испытаний на сегодня? Но воспоминания о разговоре отца с начальником полиции придали ей решительности. Девушка твердым шагом вышла в поле света и направилась к входу.
– Стой! – Шепот Яны сбил ее с толку. – Стой, назад, стой! – Чего? – попятилась Джема. – Там, там! – указала она. И, вглядевшись во тьму, девушка заметила удаляющийся в сторону Белой скалы силуэт.
– Это он?
– Да вроде.
– И что, идти за ним? – растерялась Джема.
