Спускающуюся со сцены и одевающуюся на ходу Беллу зал встречал овациями.
– Мальчики, нет, спасибо, не интересует, – отмахивалась она от липнувших со всех сторон ухажеров.
– Витя? – Неприятный голос проскрипел прямо над самым ухом Джемы.
Они с Кеем обернулись, и девушка невольно напряглась. Перед ними стоял человек со шрамом.
– Позволь поблагодарить твою спутницу за прекрасное выступление, – хищно осклабился он, пожимая Джеме руку. Затем повернулся к парню: – Уже уходите?
– Да, – сдержанно кивнул Виктор, – нам пора.
Джема осторожно высвободила руку.
– Жаль! – Хромой снова посмотрел на нее и перевел взгляд на парня: – А я даже не успел тебя поздравить. Такой перфоманс сегодня, такие краски!
– Спасибо, мы старались. – Кей приподнял лишь уголки губ.
Его рука нашла руку Джемы и сжала.
– Но ты же понимаешь, что мэра не пронять бумажками и рисунками? Приходит пора решительных действий.
Девушка почувствовала, как стиснула его ладонь ее пальцы.
– Повторюсь, – вежливо улыбнулся Кей, – это не мои методы. Я за мирное решение вопросов.
– Так мы не добьемся того, чего хотим, – настаивал Хромой.
– Если мы хотим одного и того же, – голос Виктора стал жестче.
– Справедливости? – ехидно склонил голову набок главарь банды.
– Время покажет. – Запас вежливости иссякал на глазах. Парень нетерпеливо дернул плечами: – Ну, счастливо оставаться. Мы пойдем, нас ждут.
Джеме не понравился взгляд, который бросил на нее Хромой на прощание. Бессовестный, плотоядный, хищный. Девушке стало не по себе, будто ее только что прилюдно раздели. Она поспешила к выходу, увлекаемая Витей, который торопливо, точно на буксире, тащил ее за собой за руку. Парни двинулись следом.
– Меня-то подождите! – капризно простонала Белла, догоняя всю компанию.
– Чертов Хромыга, ненавижу его, – процедил сквозь зубы Виктор.
– Столько людей точат зуб на моего отца, – не могла поверить Джема. – Я и не думала, что у него столько врагов…
– Там, где большие деньги, всегда так, – сказал кто-то из парней.
– На черта вы, вообще, поперлись в эту дыру? – не унимался Кей уже на улице. – Могли просто посидеть на пляже! Нет, надо было переть в этот гадюшник! – Он остановился и обратился к Белле: – Еще ты со своими танцами! Ты видела этих людей? Как ты планировала оттуда выбираться?! Они же как голодные волки, а вы им кидаете кусок мяса!
– А что я-то? – обиделась девушка.
– Ты всё понимаешь, не строй дурочку! – отмахнулся он, сел на байк, завел двигатель. – Будто я не знаю, зачем ты все это затеяла.
Бедная Джема стояла между этими двумя и чувствовала себя совершенно растерянной. Не знала, как ей поступить и куда пойти.
– Раздул из мухи слона.
– Я мало друзей потерял?! – Его лицо напряженно застыло, губы задрожали. – Зачем эти провокации?
– Прости. Я думала, будет весело, – произнесла Белла, опуская взгляд.
– Садись! – бросил Виктор.
И девушки невольно взглянули друг на друга: кому адресована эта фраза?
– Садись, Джема! – Он ударил по рулю, не глядя на них.
И Белла стиснула зубы.
– Поехали уже отсюда, – послышался голос Давида, – не то сейчас эта пьяная толпа вывалится за нами на улицу. Развели тут танцы с раздеваниями!
Джема, потоптавшись на месте, все-таки забралась на байк, ухватилась за талию Кея и прильнула щекой к его спине. Когда мотоцикл сорвался с места, она заметила, что мулатка провожает их недовольным взглядом, а затем садится на мотоцикл позади Давида.
«Наверное, у нее было что-то с Витей», – безрадостно подумала она. И ощутила, как ревность подбирается черными тугими щупальцами к горлу и мешает дышать.
29
Напряжение рассеялось, как только они оказались на пляже.
Ребята бросили мотоциклы, устроились у воды, разожгли костер, расселись полукругом и стали травить байки. Витя на удивление открылся совершенно с новой стороны: много говорил, смешил их, рассказывал истории о том, как он, будучи старшеклассником, с друзьями рисовал первые граффити на железной дороге. – Там я делал электрички. – А что это значит? – поинтересовалась Джема.
Она сняла кроссовки и зарылась босыми ногами в мягкий прохладный песок.
– Мы срывали стоп-кран и, пока электричка стояла минут пятнадцать, изрисовывали полностью весь вагон. – И никто вас за это не наказывал?
– Как же! – рассмеялся он. – Полицейские каждый раз пытались ловить. Просто они толстые, неповоротливые и никак не могли нас догнать. Самым шиком было позволить им приблизиться на полметра и улизнуть, вот тогда можно было считать себя героями!
– Там я впервые поймал трафик, – мечтательно улыбаясь, вступил в разговор Филя. – Это значит сделать фото рисунка, когда электричка начинает движение. Блин, это самое ценное!
– И там тебя впервые поймали и посадили в камеру на сутки, – захохотал Витя.
– Да это не моя вина, это всё Сашка! Он так неуклюже взбирался на бетонку, что мне пришлось его подталкивать! Когда я помогал закинуть наверх его задницу, меня и сцапали!
Филя улыбался, а Виктор заметно поник, изменился в лице. И Джема не могла понять почему. Возможно, именно после упоминания имени этого Саши.
– А помнишь, как мы воевали с другими граффитчиками, Вить? – не мог остановиться Фил. – Бафили, то есть закрашивали их рисунки. Ты целый кусок успевал залить за час!
– Пойду, искупаюсь, – каким-то надтреснутым голосом проговорил Кей.
Встал, молча разделся и направился к воде.
– Черт… – опустил взгляд Филя.
Кто-то из ребят толкнул его, и парень повалился на спину, прямо на песок.
– Что такое? – не понимая, что произошло, спросила Джема.
– Мне тоже нужно освежиться, – пробормотал Давид, вставая.
– И мне! Мне тоже! – поддержали парни.
Похоже, они убегали от разговора.
– Да что такое? В чем дело-то? – глядя в их удаляющиеся спины, потерянно вопрошала девушка.
– Старые раны, – хрипло сказала Белла.
Она взяла вино, отхлебнула и стала танцевать. Прямо с бутылкой в руках, без музыки – словно ей и дела не было до всех остальных.
Джема встала, побрела к воде. Остывший песок холодил пальцы. Ближе к кромке моря прохладный ветерок сменялся ледяным дыханием волн. Сине-сиреневые сумерки искрами оседали на коже и волосах, а черное небо казалось безграничным. Оно шептало ветром, горело звездами и густо пахло солью.
