– Понял, – ответил тот, улыбаясь, – звоню директору школы и директору клуба.
И выделил и для Антонины Борисовны отдельного охранника на машине для сопровождения везде, где ей понадобится.
И буквально через десять минут после того, как Соня с Кириллом выскочили из-за стола, за ним остались сидеть лишь Гарандины – Елена Игнатьевна, Влад и Ванька.
– Ну что, сынок, – констатировала Елена Игнатьевна совершенно очевидный факт, – похоже, мы с Ванечкой разогнали всю родню твоей Дины, вместе с самой Диной.
– Я не разгонял, – недовольно буркнул Иван.
– Оба хороши, – недовольно махнул на них рукой Влад.
– Я ничего плохого не делал, – настаивал ужасно недовольный Иван и, объективности ради, все ж таки признался: – Мне твоя Дина даже понравилась. Красивая и шутит все время, и не сюсюкала, не подлизывалась к нам с бабулей. И не тупит, в теме, где надо. Но мне не нужна ни она и никакие братья-сестры.
– А мне нужна, – уведомил его ровным тоном Влад. – И она, и все, что к ней прилагается, то есть ее семья.
– Мы с бабушкой твоя семья! – бастовал Ванька.
– Значит, теперь у нас будет симбиоз двух семей, как в твоей любимой микробиологии.
– В микробиологии все не так, – бунтовал пацан.
– Вань! – строго одернул его отец. – Твои преподаватели утверждают, что ты очень умный человек, а ведешь себя как посредственность. Что за ревность на пустом месте? Я никуда не денусь из твоей жизни и ни при каких обстоятельствах не стану любить тебя меньше и уделять тебе меньше внимания. И уж тем более от того, что у меня теперь есть Дина. Подумай, ты же и на самом деле очень умный человек. Или получается, что ты меня не любишь и не хочешь, чтобы в моей жизни было счастье и любовь.
– Одна уже нашла свое счастье, – высказался о самом больном Ванька, – теперь в Китае живет с двумя детьми, и я ей как-то по барабану.
– Ну я же не твоя мать, и я не в Китае, а здесь. И всегда буду здесь с тобой, мне ты нужен всегда. Я тебя люблю, и никакие обстоятельства и люди не могут повлиять или изменить этого моего чувства к тебе. – Влад поднялся из-за стола, бросив на него салфетку с колен. – Все. На сегодня, я думаю, хватит выяснений.
И вышел из столовой, оставив бабушку с внуком наедине.
– Поехали отсюда, ба, – потребовал разобиженный внучок.
– Дурак ты, Ванька, прав твой отец, – вздохнула Елена Игнатьевна и добавила: – И я вместе с тобой, дура старая.
Но они таки уехали на следующее утро, совсем рано, так и не встретившись больше ни с Диной, ни с ее родственниками. Гарандин не стал ни отговаривать их, ни обсуждать это их решение, лишь проводил до машины и попрощался, даже не поцеловал, как у них было принято, сына на прощание: Ванька отворачивался и демонстрировал свое неприятие ситуации.
А семейка Дины, предоставив Гарандину самому разбираться с родными, весело и, можно сказать, с пользой проводила время.
Соня, как и предполагалось, торчала в ветклинике, Кирилл увлеченно осваивал с тренером начальные шаги по верховой езде, знакомясь с лошадьми. Константин Павлович завис в фельдшерском пункте, умудрившись и тут найти себе работу и даже проведя парочку банальных операций. После чего долго общался со специалистами, возводившими больничный комплекс.
Лидия Юрьевна, получившая доступ к радиокомплексу, задержалась с ребятами, обсуждая необходимое оборудование для налаживания регулярной радиотрансляции, к тому же Гарандин отдал указание, не откладывая в долгий ящик ценную идею, наладить как можно скорей эту работу. И бабушка чуть ли не поселилась на все выходные в радиорубке.
А Антонина Борисовна носилась между школой и клубом, составляя список необходимого для открытия хотя бы небольших классов по музобразованию.
Все, блин, при деле, только Дина болталась от одного родственника к другому, избегая встречаться с Гарандиным. Но каким-то чудным образом он почувствовал и понял ее состояние на расстоянии и разыскал Дину сам, усадил в машину и привез домой в усадьбу.
– Во-первых, тебе надо отдыхать и соблюдать пока хоть частично постельный режим, – выговаривал он за ее сопротивление. – А во-вторых, давай поговорим о том, что тебя напрягло поведение моих.
– Что говорить, ты сам все понимаешь, – пожала она плечами.
– Да ладно, Дин, – произнес Влад, – устаканится все. Передружатся, куда они денутся, еще самыми родными станут.
– Да когда это будет, – грустно вздохнула Дина.
И на самом деле, бог его знает, сколько бы понадобилось терпения, такта и душевной работы с обеих сторон для великого объединения, примирения и любви двух семей в перспективе, если бы не одно невероятное, изменившее и перевернувшее все в их жизни событие.
Неделя для Дины и Влада пролетела мгновенно. Он был занят хозяйством, а Дина помогала в фельдшерском пункте. И правда, слишком уж много людей обращалось на прием, а небольшой его штат – молоденькая врачица, только-только выпорхнувшая из интернатуры, матерый старый фельдшер Игорь Леонидович, пожилая медсестра тетя Люда и еще одна молоденькая сестричка не справлялись с потоком желающих. К тому же Константин Павлович, осмотрев дочь, разрешил снять повязку и велел потихоньку разрабатывать руку.
Дина и состояние «потихоньку» всегда плохо монтировались, вот она и подвязалась активно помогать в фельдшерском пункте, объяснив Гарандину, что большую часть времени она же будет сидеть, а не физкультурой заниматься.
Ну а вечером и ночью она «разрабатывала руку» другими «упражнениями», напрочь пропадая в горячих ласках Влада.
Так и пронеслась неделя, а в пятницу выяснилось, что никто из родных на выходные в этот раз не приедет. Дорога-то вообще дальняя, но не в этом дело. Константин Павлович дежурил, Кирилл, подрабатывающий у деда в клинике санитаром, тоже, у мамы были какие-то там мероприятия в ее интернате, а бабуля одна ехать в такую даль не захотела. Ну а у Влада – понятно: Ванька протестовал, а Елена Игнатьевна внука хоть и не поддерживала, но и ехать без него не собиралась.
Да и хорошо, подумали Гарандин с Диной, и проведем выходные вместе, не отвлекаясь на работу и взаимоотношения между родственниками. Погуляют, он ей подробно покажет хозяйство, например, коз своих и как делают сыры. Да много чего еще. Главное, есть возможность просто побыть вдвоем, поговорить, поваляться в кроватке, полениться…
Так все и было. И валялись, и болтали, и гуляли по лесу целую субботу. А в воскресенье утром Влад распорядился после завтрака:
– Поедем на ферму, хочу тебе кое-кого показать.
– Без подробностей? – заинтересовалась Дина.
– На месте объясню.
Ну заинтриговал. Но Дина держалась, не выспрашивала, уже немного изучив характер Гарандина и попривыкнув к тому, что, если тот что-то решил окончательно и сказал, это будет так-то, – бесполезно возражать, да и надо ли? Сказал – на месте, значит, на месте.
