Ладно, отвлеклись.
Про семейственность. Влад сделал предложение и теще:
– И для вас, Антонина Борисовна, есть серьезное дело. Что там музыкальный класс, а не организовать ли нам музыкальную школу, а? Детей-то у нас полно, и с каждым годом лишь прибывают, а не убывают. И Лидии Юрьевне дело найдется.
Соблазнял, ох как соблазнял.
Тесть с тещей сказали, что подумают, посоветуются. Ну а как же без дельного совета. Надо.
Сонька сама чуть ли бойкот объявила матери и отчиму, требуя жить здесь немедленно. Сейчас же.
– Это же все мое, разве вы не понимаете! – возмущался ребенок. – Животные, ветклиника, а Владислав Олегович это же вообще второй после Будды человек, раз так по-настоящему природой занимается. Хочу здесь жить! Учиться можно и в поселковой школе!
Пришлось матери напомнить бунтующему ребенку, что из поселковой школы она вряд ли сможет ездить в Москву, чтобы посещать ее любимые курсы ветеринарии. И ладно это, можно вот и у Степана Федоровича в клинике обучаться. Да только как же быть с ее желанием учиться в Ветеринарной академии? В нее из поселковой школы не поступишь.
Ладно, вроде договорились, так Сонька через пару недель за ужином в выходные выдала им очередной фортель, заявив нарочито официальным тоном:
– Маменька и названый папенька, вы будете гневаться, но я влюбилась в нашего конюха до страсти.
– Это в которого? – спокойно спросил Гарандин, придержав улыбку и незаметно обменявшись с Диной понимающим взглядом. – Уж не в Михалыча ли?
Михалычу тому было хорошо так за шестьдесят, имел он веселый нрав и был ну очень охоч до женщин, которых любил преданно и безмерно, причем всех подряд.
– Нет, не в него, – тем же тоном продолжала Сонька, – в Павла.
– Ну а что, Пашка парень толковый, молодец, – похвалил ее выбор названый папенька, – поступает в этом году на отделение коневодства в той самой академии, где ты собираешься учиться. Так что перспективы у вас имеются вполне неплохие. А вот страсть пока отложим.
– Что мы куда отложим? – тут же поинтересовался прибежавший Лешик. Он шустренько забрался на стул и заступился за сестру: – Папочка, если Сонечка просит, значит, ей очень надо. Ты не прячь, пусть берет.
Ну вот как тут не веселиться.
Понятное дело, что Кирилл, Соня и Иван с Еленой Игнатьевной, вынужденные оставаться в Москве, пока никак не могли попасть под крыло отца семейства. Но он держал эту перспективу в планах, по крайней мере, по поводу Сони и Кирилла.
Вообще, Гарандин, конечно, деспот, улыбалась Дина, командир страшный, все-то он приказывает, все контролирует, ой-ей-ей.
А ее как-то этот факт и не цепляет ни разу, не задевает – да и ладно, пусть рулит, а что в этом плохого? Ей, по крайней мере, стало почему-то нравиться.
Совсем она расслабилась, думала Дина, все продолжая улыбаться, работу задвинула куда-то в прошлое, как тяжелый сон, передала все дела-связи помощникам, договорилась со всеми представителями дружественных структур, да и с Ринковым и Кнуровым они все обсудили. И с таким внутренним ощущением небывалого освобождения, вот настоящего освобождения, чуть ли не полета, она устранилась от всех дел Центра и даже не задумалась хотя бы о другом каком применении своих профессиональных навыков. Ну, например, могла бы просто адвокатом пора- ботать.
Не-а, не хочу, чувствовала Дина. Хочу вон семьей заниматься.
К тому же ей с Лешиком пришлось лечь летом в клинику на протезирование, а потом проходить там же долгий курс реабилитации с физиотерапией и специальными занятиями, с помощью которых ребенок привыкал к протезу. Он очень старался, даже с перебором, оказался с таким настойчивым, упорным характером, что Дине приходилось даже останавливать сынка в его рвении. Но очень скоро Лешик уже бегал по коридорам клиники, заставляя улыбаться всех вокруг своим звонким, заливистым смехом.
Теперь этому мальчику удержу нет.
Дина все улыбалась и улыбалась, не в силах остановить поток размышлений и воспоминаний. Такое вот настроение у нее сегодня сложилось – светлое, теплое, радостное, праздничное, да еще и день необыкновенный – солнечный, прозрачный, с высоким голубым небом, с потрясающими осенними красками.
Так хорошо, господи! Так хорошо.
Возле ворот усадьбы разгружали доставленные продукты из фирменного фургона соседнего фермерского хозяйства, с которым «Карас» тесно сотрудничал, – мясо, молочные и овощные продукты. В хозяйстве у Гарандина не разводили и не забивали животных, даже кур, разве что местные жители поселка и дальних деревень в своем личном подсобном хозяйстве. Поэтому, по договоренности с ближайшими фермами, большую часть продуктовой линейки закупали у них. Те даже открыли свои магазинчики в поселке. А в саму усадьбу продукцию, по заказу Алены Васильевны, доставляли регулярно по пятницам или среди недели, если был дополнительный заказ.
Сегодня как раз пятница, ждали на выходные весь табор, как иронично, но с неприкрытой теплотой называл Влад свое большое семейство.
Виктор завел машину в гараж, выскочил, обежал сзади и, подав руку, помог Дине выйти.
– Спасибо, Витя, – поблагодарила она.
Махнула ему рукой на прощание и прошла через помещение охраны, чуть не столкнувшись с грузчиком, который нес коробку с продуктами.
В доме было непривычно тихо.
– Ау! – позвала Дина, поставив сумку на консоль в прихожей и прислушиваясь к тишине.
А, ну да, точно. У Лешика сейчас занятия с тренером по выездке, Влад, понятное дело, в конторе, в офисе, Алена Васильевна с Леной принимают заказ, а Игорь где-то на участке, возится, как всегда.
Запел вызовом смартфон в ее сумке. Достала, посмотрела – номер телефона охраны на входе. Интересно, что там такое?
– Да, Антон, слушаю, – ответила она.
– Дина Константиновна, – обратился к ней охранник. – Тут к вам доставка. Пустить?
– Какая доставка, я ничего не заказывала? – удивилась она.
– Не вы заказывали, а для вас, – чуть замялся охранник и пояснил смущенно: – Цветы. Говорят, обязаны вручить клиенту лично.
– Ну раз обязаны – пусти, – улыбнулась Дина.
Влад ее баловал. Не так, чтобы прямо засыпал подарками каждый божий день, нет, но делал нечто неожиданное, иногда совсем небольшое, но очень приятное и романтичное. Однажды отвез в заповедник на дальнее обалденно красивое озеро на пикник, где они были только вдвоем. В другой раз поднял совсем рано, часов в пять утра, и куда-то повез через лес, потом взял за руку и вывел на поляну, а там… косуля и ее маленькие детки, такая красота! А то еще чего-нибудь придумывал.
И цветы. Просто так, и даже не каждую неделю, может, два раза в месяц, а может, и три, но всегда неожиданно и невероятно приятно, до слез.
Во входную дверь позвонили – что-то она замечталась, поддалась романтическому приступу и не открыла заранее.
