– В твой дом? – переспросил Тримбл, и в его голосе прозвучало недоверие.
– Я сказал то, что сказал, Тримбл. К концу недели, если не завтра, я женюсь на Софии.
Нравится это Софии или нет, но она станет его женой. Возможно, она любит этого святошу, доктора Тримбла, но он не позволит ей выйти за него. Тем более сейчас, когда она носит его ребенка.
На лестнице раздался грохот тяжелых каблуков, и Ангус с двумя полицейскими ворвались в комнату. Хейден кивком головы указал на по-прежнему пребывавшего без сознания мерзавца.
– Арестуйте этого негодяя.
Полисмен вопросительно взглянул на Уэстфилда.
– Минуту, сэр. Для того чтобы арестовать этого человека, мне нужны объяснения того, что здесь произошло.
Ангус наклонился и что-то шепнул полицейскому на ухо. Констебль удивленно вскинул брови.
– Извините, милорд. Конечно, если вы позволите, констебль навестит вас и запишет ваши показания.
Хейден коротко кивнул и, продолжая держать Софию на руках, вышел в коридор. Он мысленно представил то несчастье, которое могло с ней произойти. Слава богу, что все обошлось.
Глава 18
Хейден спускался по лестнице своего особняка, когда внезапно отворилась дверь. Он знал, что записка, которую он отправил Эдит, заставит ее поспешно примчаться к нему домой. Однако он не ожидал столь быстрого ее появления. Его сестра, бывшая воплощением приличия и аккуратности, сейчас выглядела несколько неряшливо. Сегодня она была облачена в настолько простенькое домашнее платье, что больше походила на одну из своих горничных. Помимо этого, ее волосы, правда, скрываемые дорогим капотом, не были убраны в обычно строгую прическу.
– Где граф? – строго глядя на Хоторна, спросила дама. Дворецкий смущенно пожал плечами.
– Наверное, в кабинете, леди Прескотт.
– Здравствуй, Эдит. Как ты быстро, надеюсь, ты позавтракаешь со мной?
Он приглашающим жестом указал в сторону столовой.
– Видит Господь, я не смогу проглотить ни крошки! Но что случилось с твоим лицом? Оно выглядит так, словно ты с кошкой подрался.
Хейден слегка коснулся царапин, оставленных Софией на его щеке. Приобняв Эдит, повел ее в столовую, проигнорировав вопрос сестры. Войдя в обеденную комнату, он взмахом руки выставил слугу и сам поставил на стол поднос с завтраком.
– Присаживайся, Эдит, давай перекусим.
Но леди Прескотт продолжала нервно расхаживать по комнате. Она достала из кармана своего плаща его записку.
– Ты накурился опиума или совсем лишился разума?
Наполнив тарелку разнообразными закусками, как то: яйцом пашот, несколькими колбасками и пшеничной лепешкой с солидной порцией клубничного джема, который Эдит просто обожала, – он обернулся к ней и пристально взглянул на родственницу.
– По крайней мере, я смог прилично одеться сегодня утром.
– Одеться? – Эдит возмущенно всплеснула руками. – Как я могла это сделать, получив твою записку, в которой ты сообщаешь, что собираешься жениться? Завтра!
Она яростно потрясла листком, выражая свое возмущение содержанием послания. Он посмотрел на ее обувь. На ногах у нее были туфельки с открытым носом, с каблуком в три дюйма и украшенной перьями кожаной полоской, обвивающей голень. Они напоминали туфли артистки посредственного мюзик-холла. Слишком смело по всем меркам, тем более меркам Эдит. Уголки его губ вздернулись.
– Могла бы надеть приличные туфли, прежде чем поспешить выразить мне свои поздравления. Разве в этих штуках тебе не холодно?
Ее бледные щеки окрасились румянцем, и она бросила на него сердитый взгляд.
– И на ком же, позволь мне спросить, ты женишься? Мне никто и в голову не приходит… – Она прижала руку к груди. – Только не говори, что это безумная Адель Фонтейн.
– Ты и вправду считаешь меня сумасшедшим.
Она вздохнула и опустилась на ближайший стул. Хейден поставил перед ней тарелку с едой и налил чашку чая.
– Мы с Софией собираемся пожениться.
– София? – Эдит моргнула. – София Камден? Ты шутишь.
Хейден огорченно вздохнул, ведь он думал, что по крайней мере Эдит не будет задавать ему вопросов. Поддержит его, как она это сделала, когда он заявил о своем намерении жениться на Лауре. Он налил себе чашку черного кофе.
– Ты стала высокомерной, Эдит, или твое неодобрение относится именно ко мне?
Он прислонился к дубовому буфету и пригубил горячий напиток.
– Ты прекрасно знаешь, что я не сноб. Но свет захлебнется сплетнями, причем самыми злыми. Они начнут гадать, что произошло в этом доме, пока она жила под его крышей. Они станут называть ее соблазнившей тебя шлюшкой и никогда не примут ее в свете.
Эдит потерла висок, словно испытав неожиданный приступ мигрени.
– Ты действительно так считаешь, Эдит? Что София принадлежит к более низкому слою нашего проклятого общества? Как ты вообще можешь так думать после всего, что сотворил отец?
– Хейден, я не сказала, что согласна со всем, что говорилось. Или с тем, что будут говорить. Но есть люди, которые найдут огромное удовольствие в том, чтобы выказать Софии свое пренебрежение.
Он сделал еще глоток кофе.
– Тогда тебе станет легче, когда ты узнаешь, что София является не только грамотным помощником доктора Тримбла, но и внучатой племянницей Чарлза Камдена, к тому же его единственной наследницей. Это имя тебе ничего не говорит?
Эдит покачала головой.
– Нет.
– Этот человек является основным поставщиком угля в Манчестер, а также в Лондон и на Северо-Западные железные дороги.
У Эдит округлились глаза. Она открыла было рот, но Хейден поднял руку.
– Кроме того, она внучка Винсента Джанни.
Эдит широко раскрыла рот.
– Художника?
– Одна-единственная.
– Ох. – Сестра изумленно всплеснула руками.
– Состояния ее двоюродного деда будет достаточно, чтобы заставить замолчать любые злые языки. Думаю, что ее примут в самых лучших салонах.
– Наверное, ты прав, но все же как так получилось? Еще недавно ты считал ее настоящей мегерой, а теперь собираешься жениться на ней. – Она глубоко вздохнула. – Хейден, ты не?..
– Не принудил ее? Неужели кровь, текущая в моих жилах, располагает меня к самым отвратительным действиям? Если это так, то должен тебе напомнить, моя дорогая сестрица, что и в твоих жилах течет та же кровь.
– Я знаю, что ты никогда не станешь брать женщину силой. Я просто подумала, что, возможно, ты соблазнил бедную девушку.
– Я с трудом воспринимаю молодую женщину двадцати четырех лет как девушку.
