Левые эсеры поддержали ленинцев и в принципе согласились с позицией большевиков о свержении Временного правительства. Накануне октябрьского переворота они вошли в Бюро Военно-Революционного Комитета, где работали, по свидетельству Троцкого, «прекрасно».
В среде правящей большевистской партии отсутствовали военные специалисты, приходилось использовать левоэсеровские кадры. В тот момент Александра Измаилович принимала непосредственное участие в подготовке вооруженного выступления против Временного правительства. Однако из всех левоэсеровских лидеров оказался наиболее близким к большевикам и наиболее авторитетным для верхушки ленинской партии Михаил Муравьев, который совместно с лидерами большевиков — В. Антоновым-Овсеенко и Н. Подвойским — разработал план восстания.
И вдруг все чуть не сорвалось. Была подготовлена информация в крупные газеты, что большевистское восстание служит немецким целям, и Ленин — германский агент. Эти сведения стали мгновенно распространяться по казармам, производя потрясающее впечатление.
Сталин был отправлен к меньшевику Н.С. Чхеидзе, с требованием солидизироваться и использовать все связи, чтобы прекратить распространение клеветы против Ленина и большевиков. В результате эти материалы напечатала только бульварная газета «Живое слово». Но и этого было довольно. «Чудовищное, клеветническое сообщение, — возмущались ленинцы, — уже появилось в печати и оказало действие на наиболее отсталые и темные слои народных масс».
Лев Троцкий понял, что медлить более нельзя. Вооруженное восстание началось в ночь на 24 октября за день открытия II съезда Советов. Правительство сразу же удалось изолировать от верных ему вооруженных частей, были захвачены мосты, телеграф, правительственные учреждения. «Не будь меня в 1917 году в Петербурге, — записывал Лев Троцкий в дневнике, уже находясь в изгнании, — Октябрьская революция произошла бы — при условии наличности и руководства Ленина. Если б в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции: руководство большевистской партии помешало бы ей совершиться. В этом для меня нет ни малейшего сомнения».
Вопреки всем большевистским теориям, предсказаниям и историческим реляциям, пролетариат сыграл в октябрьских событиях довольно скромную роль. Неизмеримо важнее была роль солдат и матросов. Они твердо знали, чего прежде всего хотят: немедленного окончания войны. А это обещали именно большевики и только они.
В третьем часу дня 25 октября Троцкий от имени ВРК с торжеством объявил о свержении Временного правительства и передаче власти Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов. Он добавил: «Нам неизвестно ни об единой человеческой жертве». И это было близко к истине. Октябрьский переворот повлек за собой самые кровавые годы в мировой истории. Но сам по себе день 25 октября действительно был «великим, бескровным»: другой такой революции, пожалуй, история не знала. На второй день после захвата власти большевики издали декрет об отмене на фронте смертной казни, однако Л. Троцкий считал иначе: «Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни».
26 октября был захвачен Зимний дворец и арестованы члены Временного правительства.
Передав власть Съезду Советов, большевики апеллировали к «источнику» власти — «народу», отвергнув диалог с политическими противниками. В конечном итоге это привело к утверждению диктатуры под представительским фасадом советской демократии.
Октябрьский переворот, получивший впоследствии (в 1927 году) официальное название Великой октябрьской Социалистической Революции, имел быстрый успех, благодаря деятельности военных организаций левых эсеров. Эсер В.М. Чернов переворот категорически не принял. Большинство мыслящих людей расценили переворот как катастрофу. Среди них оказалась и «бабушка русской революции». Понятно, почему ее имя на долгие десятилетия было забыто. Пожилая женщина оказалась в эмиграции — теперь уже без всяких надежд вернуться обратно. Умерла Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская своей смертью, 12 сентября 1934 года, в девяносто лет, избегнув мести своих злопамятных врагов.
Спиридонова и Учредительное собрание
Как следующий этап революционных преобразований в стране намечались выборы Всероссийского Учредительного Собрания. Образованные люди страны надеялись, что создан важнейший орган Российской республики, которому теперь предстоит составить основной закон, определить федеративное устройство, структуру законодательной, исполнительной и судебной власти и навсегда установить новую русскую государственность. Интеллигентские слои тогдашнего российского населения: преподаватели вузов, инженеры, предприниматели, офицеры, юристы и особенно партия кадетов стремились перестроить все общественные, государственные устои по образу и подобию западноевропейских.
Ленин считал Учредительное собрание «либеральной затеей», а большевик М. Володарский прямо заявлял, что «массы в России никогда не страдали парламентским кретинизмом», и «если массы ошибутся с избирательными бюллетенями, придется взяться за другое оружие». Большевики стремились, но не сумели получить контроль над Комиссией по проведению выборов в Учредительное собрание; Комиссия объявила, что считает Октябрьское восстание незаконным и не признает власти избранного в ноябре 1917 и созванного в январе 1918 года большевистского Совета народных комиссаров (Совнаркома).
О настроениях, царивших среди крестьян, составлявших большую часть населения России, писала газета «Владимирская жизнь»: «Характерно, как осторожно деревня относится к „большевикам“. Несмотря на их удачу на внутреннем фронте русской жизни, на 225 избирателей, подававших записки, только 40 избирателей поверило в государственную мудрость этих злободневных варваров, а 185 отдало голоса за партиям, которым большевизм объявил смертный приговор. Деревня темна, но понимает, на чьей стороне правда».
Спиридонова была включена в список обязательных кандидатов от ПСР на выборах в Учредительное Собрание и имела очень высокие шансы быть избранной в председатели. Ее поддерживали как однопартийцы, так и большевики. В августе-сентябре она участвовала в работе губернских съездов и конференций ПСР. 16 августа на Петроградском губернском съезде Маруся выступила с речью «О современном моменте». Она уже успела несколько разочароваться в ленинцах: у них «нет воодушевления, религиозного энтузиазма… все дышит ненавистью, озлоблением…». Да, революционного романтизма, безответной преданности делу у большевиков было маловато. Зато откровенное политическое коварство и жестокость присутствовали в полной мере. Ленин рассчитывал вытеснить эсеров и меньшевиков, разъясняя массам их ошибки и «двурушничество». Этого Спиридонова, привыкшая к борьбе с открытым забралом, не ожидала встретить в собратьях по оружию.
В отличие от колеблющихся мужчин-однопартийцев Маруся предлагала установить в стране единовластие партии эсеров как наиболее многочисленной и влиятельной. Это предложение не нашло поддержки. Эсеровское слабоволие в вопросе о власти не было случайностью, оно имело корни в их теории революции и социализма, которая предусматривала не захват власти, а постепенное, демократическим путем отстранение от нее буржуазных партий.
