На самом деле виновными в семейных ошибках бывают оба супруга. Трудно сказать, кто вбил первый клин. Виталий, когда перестал посвящать Ирину в свои дела, в то, как именно он зарабатывает деньги, или Ирина, когда она позволила мужу не обсуждать с ней эту тему. Возможно, они оба стали жертвами ложных установок. Муж, дескать, пусть зарабатывает. А жене положено тратить.
Дело ведь не в деньгах. Участие людей в общественной жизни, в труде – вот что по-настоящему имеет значение. Если люди трудятся сообща, то они становятся важными, значительными друг для друга, референтными партнерами.
А как иначе? – Ведь их благополучие, их успехи зависят от вклада каждого в общее дело! Тот же, кто исключен из трудового процесса, веса в нем не имеет.
Если меня не интересует вклад, который ты вносишь в нашу общую ресурсную кладовую, – меня не интересуешь и ты сам. Ты для меня нереферентный партнер. Мало ли вас – посторонних! И я не стану тратить на тебя свои ресурсы – свое время, свои нервы, свою энергию, свои деньги, наконец. И это объективный закон, по которому мы живем, осознавая это или нет.
Значит ли это, что супруги, чтобы быть референтными партнерами, должны заниматься одним общим делом? Нет, не обязательно. Но каждый из них должен представлять собой нечто социально ценное, быть личностью. Помните об этом, мужчины, когда настаиваете на том, чтобы ваша жена бросила работу и сидела дома. Жена, возможно, согласится, но потом оба не удивляйтесь, что у вас с годами становится все меньше общих интересов, и вам обоим все больше хочется проводить время порознь, в разных компаниях.
Ирина ушла из активной общественной жизни, оставив труд и проблемы содержания семьи Виталию. Занятия, которым она предавалась – учеба, походы в музеи, в театры, в галереи – не в счет. Это для нее были интеллектуальные развлечения – не более. Важно отметить, что при этом она сама чувствовала себя крайне неуверенно, как любой человек на ее месте, оказавшись на середине жизненного пути без работы, без определенного места в жизни, в полной зависимости от мужа.
Вот, на самом деле, откуда ее болезненно-самолюбивая реакция на попытки Виталия контролировать ее поведение! Она, не признаваясь себе в этом, интуитивно ждала, что наступит момент, когда Виталий предъявит ей «счет», заставит поступать по его желанию. Ведь, что ни говори, «а кто девушку обедает, тот ее и танцует». И когда Виталий попытался навязать ей затворнический образ жизни, Ирина стала отчаянно сопротивляться, иногда теряя чувство меры. Это был протест не против мужа, а против зависимого образа жизни, который Ирина, на самом деле, уже давно вела.
Теперь о Виталии. Почему он начал контролировать жену, ведь раньше он этого не делал? Уверен, ему и прежде не нравилось, что Ирина не занимается ничем определенным. Что бы он об этом ни говорил! Но он относился к этому внешне спокойно. Почему? Да потому, что справлялся с делами сам.
Потом у него начались проблемы. Судя по всему, проблемы у Виталия начались уже тогда, когда он – талантливый художник – вынужден был изменить своему призванию. Но в последние полгода их жизни с Ириной проблемы приобрели особую остроту. Виталий запаниковал. В тот момент ему, как воздух, понадобилась стабильность. Хотя бы в семье. И он, как умел, стал требовать этой стабильности. Ирина приняла его требования за диктат собственника… Остальное мы уже знаем.
Итак, сформулируем диагноз этому конфликту. Виталий утратил чувство стабильности, занервничал и стал требовать от жены помощи. Он полагал, что она, из-за неопределенности ее социального положения, не в силах ему помочь ничем существенным. Поэтому он заявил ей нечто, что в переводе означает: «если не помогаешь, то хотя бы не мешай».
Ирина пренебрегла этим требованием. Она своим поведением ухудшила психологическое состояние мужа, против чего он выразил протест, форма которого, разумеется, не вызывает сочувствия и оправдана быть не может. Но только форма.
Что делать в сложившейся ситуации? – Пытаться, несмотря ни на что, помочь друг другу обрести утраченную социальную стабильность. Вернуть ситуацию в ту счастливую пору, когда супруги дорожили своими отношениями. И оттуда двигаться по правильному пути.
Ирина, отдадим ей должное, справилась с собой и нашла выход. Оказалось, что ее интеллектуальные развлечения не так уж и бесплодны. У нее сформировался довольно широкий круг знакомых, среди которых оказались люди, весьма заинтересованные в работе художника. Планировались масштабные реставрационные работы в городской усадьбе, и нужен был способный руководитель проекта. Когда Ирина рассказала этим своим знакомым о Виталии, привела их в его мастерскую – они пришли в восторг.
Нужно было видеть, как воспрянул духом Виталий! Он с головой ушел в работу. А Ирина стала активно помогать ему, как координатор проекта, и в этом нашла себе достойное поприще.
Вот так. Любая конфликтная ситуация, при правильном подходе к ее разрешению, превращается в плодотворное сотрудничество. Люди в итоге получают больше, чем они рассчитывали. Судите сами. Виталий хотел, чтобы жена была у него под контролем, не создавала ему дополнительных проблем. Ирина хотела, чтобы Виталий перестал ее третировать и оставил в покое. А что они получили? – То, на что и надеяться не смели! Счастливую, возрожденную к жизни, сплоченную общим делом семейную пару.
Готов согласиться, что помощь в обретении достойного места в обществе, в самореализации может прийти и не от членов семьи, а от других социальных групп, например, от профессиональной организации. Мы говорили об этом в самом начале.
Да, это так. Есть же поговорка: «хороший сосед лучше плохого родственника». Именно поэтому мы и признаем за семьей одну неотъемлемую социальную роль – рождение и воспитание детей. Прочие компетенции являются факультативными. По-русски говоря, могут быть, а могут и не быть.
Чем больше думаю об этом, тем более утверждаюсь в мысли, что семейные роли, как и любые другие компетенции, будут существовать лишь тогда, когда они оправданы реальными процессами взаимодействия между членами семьи. Иными словами, когда это не «синекуры», поддерживаемые традициями, а области ответственности, имеющие объективное значение для поддержания качества жизни партнеров по семейному альянсу. Только соображениями социальной адаптации можно объяснить происходящие во все времена и доныне изменения в семейном укладе.
Еще сравнительно недавно семья не мыслилась без сожительства нескольких – трех, четырех – поколений, без распределения внутрисемейных обязанностей по половозрастному принципу и т. п., то сегодня для многих это архаизмы.
«Попомни, дедуня, вот выпадут у тебя зубы, я тебе жевать не буду», – угрожал в начале прошлого века своему дедушке шолоховский Нахаленок, персонаж одноименного рассказа. Успехи стоматологии и продление трудового долголетия, характерные для нашего времени, превратили подобные угрозы в чепуху. Шутка? – Конечно. Но в каждой шутке… сами понимаете.
Современные бабушки и дедушки не намерены превращаться в приживалов, в кухарок и сторожей в семьях своих детей и внуков. Они сами ведут активную жизнь, пробуют себя в ролях любовников, путешественников, общественных деятелей, фермеров и т. д. Возможно, для младших поколений это сегодня более полезно, чем дедушки и бабушки в их фольклорных ролях. Ведь дети учатся не на словах старших, а на их примерах. И для нынешних внуков бабушки-депутаты и дедушки-конструкторы гораздо актуальнее (а, значит, и понятнее, зачем они вообще нужны в семье), чем бабушки-сказительницы и дедушки-рыболовы и храпуны.
