– Что ты, что ты, почтенная, храни тебя Безликие! – воскликнул он с преувеличенной любезностью, которая была хуже пощечины. – Людоеды – это дикое племя, которое испокон веков живет в Подгорном Мире!
И, подчеркнуто отвернувшись от дурехи, объяснил Хранителю:
– Подгорный Мир меняет душу людей, а внешность – далеко не всегда. А что до Людоедов, так был у меня приятель, который нарочно за ними следил: хотел узнать о них побольше, сдружиться и наладить меновую торговлю. Но отступился, когда узнал, что в неудачные для охоты месяцы матери съедают своих детенышей. Понял мой дружок, что мы с Людоедами очень разные и дела с ними вести не стоит. Впрочем, его потом все равно сожрали, того приятеля.
– Я вчера убил Людоеда, – не удержался Орешек. Сказал он это небрежно, словно Людоедов убивал по две-три морды в месяц, а этот попался особо крупный, только потому о нем и стоит рассказывать...
Эрвар тут же забыл о слушателях, напрягся, взгляд сделался цепким:
– Умоляю высокородного господина удостоить нас рассказом! Где? Когда? Как?..
И высокородный господин удостоил его рассказом, еще как удостоил! Ни один актер аршмирского театра не уступал Охотникам в умении держать публику в трепете и восторге. Слушатели оцепенели, задыхаясь под властью его чар. Даже слуги, которые собирались заменить опустевшие кувшины на полные, застыли в дверях с разинутыми ртами.
Эрвар подался вперед, серьезный и сосредоточенный. Когда Хранитель замолчал, Охотник выразительно переглянулся с напарником.
– Мой господин говорит, что это было на рассвете?
– Небо только начало светлеть.
– Все сходится. Я знаю даже, какими Вратами воспользовались эти гады. Ах, паршиво, до чего паршиво! – Эрвар замотал головой, словно у него болели зубы.
– Конечно, паршиво! – лопаясь от преданности, встрял шайвигар. – Я бы даже сказал – чудовищно! Наш Хранитель мог погибнуть ужасной смертью!
– Ох, да это бы еще ладно... – думая о своем, махнул рукой Охотник, но тут же спохватился: – Да простят мою невежливость высокородный господин, светлая госпожа и все почтенное собрание! Я задумался о том, что этот случай, каким бы страшным он ни был, – лишь звено кровавой цепочки, что сплелась за последние полтора года.
– Таких случаев было много? – заинтересовался Орешек.
– Если говорить только о здешних краях... Гибель семьи пасечника на Вересковом склоне. Уничтожение небольшого отряда наемников – шестеро парней шли в крепость Нургрим. Два пропавших купеческих каравана с неплохой охраной... ну, тут могли поработать и разбойники.
– Нет, – вмешался дарнигар. – Разбойники сами из наших краев на юг подались. Никто ж не считал, сколько их брата без вести пропало.
– Это так, – кивнул Эрвар. – Могу продолжить. Истребление деревеньки на берегу Моря Туманов – недавно, в конце Первотравного месяца. Рыбаки ушли на промысел, оставив в деревне женщин и детей, а когда вернулись... Ладно, дальше. Еще один свежий случай, и месяца не прошло. Трое странствующих актеров шли из Анмира в Ваасмир. Уцелела одна женщина – догадалась залезть на дерево. Клянется, что ее товарищей прикончили Бродячие Кусты.
– Бродячие Кусты? – удивился дарнигар. – Это еще что за пакость? Такого в наших краях сроду не водилось.
– Это было выше по течению Бешеной, почти у самого Анмира. Женщина, между прочим, тоже о Бродячих Кустах прежде не слышала, но описывает их точно... ну, настолько точно, насколько можно ожидать от насмерть перепуганной бабы...
– Мельница еще, – подсказал Керумик. – На Кукушачьей речке.
– Да, верно. Мельник, двое подручных и трое приехавших с зерном крестьян... На силуранской стороне то же самое... – Эрвар виновато взглянул на дарнигара и хмыкнул. – Нам приходится шастать здесь и там: Врата не признают границ и королевских раздоров.
Харнат снисходительно кивнул. Он был человеком опытным и давно отучился видеть лазутчика в каждом человеке, часто бывающем на территории Силурана.
– Мы с Керумиком в этом году сквозь Врата больше не сунемся, – продолжал Эрвар. – Проходишь Порог – и сразу чувствуешь... – Охотник впервые запнулся, подбирая слова, – шкурой чувствуешь перемену... недобрую перемену... словно Подгорный Мир перекосился, накренился и готов выплеснуться людям на головы. Жаль, сейчас самая пора для охоты, но раз такое творится...
Он осекся, оглядел встревоженные лица сотрапезников, ухмыльнулся и ударил по столу ладонью:
– Будем отдыхать да товар сбывать! Эй, воины! Есть восемь игл Ежей-Визгунов! Уступлю по серебряной монете за иглу, чтоб до столицы не тащить!
Заинтересованное шушуканье сотников перекрыл рев дарнигара:
– Я беру! Все восемь!
Сотники сдержанно захихикали, но умолкли под свирепым взглядом Харната.
– А что за иглы-то? – поинтересовался Хранитель.
Харнат испугался, не оскорбил ли он своей несдержанностью высокородного господина, но Орешек махнул рукой. Дарнигар приободрился и объяснил, что из игл делают наконечники для стрел, тонких и легких, как на мелкую дичь. Такая стрела, чуть царапнув противника, надолго его парализует, очень удобно брать пленных и снимать часовых. Но главная ценность игл в другом. Сжечь иглу, пепел смешать с вином и выпить – на два-три звона станешь другим человеком. Быстрее соображаешь, быстрее двигаешься, силища прибавляется неимоверная. Перед боем – отличное дело.
– Правда, – добавил дарнигар, смущенно почесывая рыжую бороду, – после приходится спать почти сутки, так что «ведьмин пепел» – штука опасная. Я по молодости свалял дурака, перед первым своим боем хватил такого винца. Ну, чувствовал себя – словами не объяснишь... – Харнат сладко зажмурился и причмокнул, словно вспоминая любовное свидание. – Хоть под команду к Первому Королю меня ставь! Отбивали мы тогда у силуранцев Вайастур, Высокую Крепость, да не отбили. К противнику подошли свежие силы, смяли нас и обратили в бегство. Надо ноги уносить, а меня сон одолел. Так в придорожной канаве я дрыхнуть и устроился. Через меня наступающая силуранская армия перекатывается, а я свернулся, как ежик, да и сплю себе. Хорошо, за убитого меня приняли. А то бы клеймо на спину – и это самое... в пользу казны... Говорю же – совсем молодой был, не успел скопить деньжат, чтобы в случае плена откупиться.
Сотники с уважением смотрели на бывалого вояку. Шайвигар ревниво морщился, но не решался встрять с насмешливой репликой.
– Так что «ведьмин пепел», – Харнат грозно взглянул на сотников, – не для молодых. Им и своей силы должно хватать. Поживете с мое, тогда...
Он смешался, крякнул и замолчал.
– Иглы за почтенным дарнигаром, – приветливо отозвался Эрвар. – А теперь пусть дамы взглянут на эти шкурки. В каких лесах их можно добыть, а?
Сотничихи чуть не затоптали друг дружку, рванувшись к мешку. Арлина из приличия помедлила, но любопытство взяло верх. Девушка бросила виноватый взгляд на жениха и тоже направилась в тот конец зала, где Керумик раскладывал на столе невиданные меха всех оттенков зеленого цвета – от яркого, как молодая листва, до зеленовато-бурого.
