Кэсси едва не свалилась с подлокотника. Его резкие слова действительно шокировали ее, но она прекрасно понимала, что он сделал это намеренно. Он хотел отпугнуть ее, потому что не хотел, чтобы кто-то видел его таким уязвимым.
— Вы говорите так, словно не можете себя контролировать. Но я же знаю, что можете…
— Но я этого не хочу. И тогда все становится сложнее. Я приказываю тебе уйти.
— Но ведь это вы притащили меня сюда. — Она пересела с подлокотника на диван. Георгос глухо зарычал и сделал еще глоток виски. — Что вы будете делать, если я уйду?
— Продолжу напиваться. — Он внимательно посмотрел на содержимое своего бокала.
— Это и есть ваш тайный порок? Как скучно.
— Ты называешь меня скучным? — Он подался вперед и поставил на столик свой бокал. — Так и есть. Я лет десять не напивался.
— Тогда это не займет много времени. Может, мне стоит спасти королевство от короля, мучающегося с похмелья?
— Ты решила меня помучить? — простонал он и потер глаза. — Что я сделал, чтобы заслужить все это? Не отвечай, — пробормотал он, — твой ответ мне известен.
— Вы сами привезли меня сюда.
— И уже начинаю об этом сожалеть.
— Серьезно? — рассмеялась она. — Все мы хотим того, чего не можем получить.
— Конечно. На свете полно вещей, которые я не могу иметь. Элени много не может иметь, и в этом моя вина.
— Утопаете в чувстве вины и жалости к самому себе?
— Именно. — Но под его насмешливым тоном Кэсси услышала правду. — Я подвел ее.
— Она взрослая женщина и сделала свой выбор. Позвольте ей и дальше самой за себя решать.
— Я пытаюсь.
— Я знаю, — снова улыбнулась Кэсси. — И я понимаю, как трудно это для человека, привыкшего все контролировать.
— Да, тебе это хорошо известно.
— Это не то же самое. — Она покачала головой. — Я не могу иметь ту карьеру, о которой мечтаю. Не могу…
— Я имел в виду твой полный контроль над эмоциями, — прервал он. — Контроль над телом. — Георгос взял ее за руку. — И все же ты мне отвечаешь.
— Видимо, да. — Она сжала пальцы в кулак, но солгать не смогла.
— Как ты думаешь, почему это происходит?
— Наверное, дело во власти. Видимо, в этом плане я такая же слабая, как и моя мать.
— Ее влекло к властному мужчине?
— Самому властному из всех, что она встречала. Джон Гейл был красив и умен. Он обещал положить весь мир к ее ногам, но не дал ничего.
— Что произошло?
— Ничего. В том-то все и дело. — Она горько усмехнулась. — Она всю жизнь его ждала, бежала по первому же зову…
— Она любила его, — сказал Георгос.
— Это не любовь! — нахмурилась Кэсси. — Она не любила себя. И практически ничего от него не принимала.
— Поэтому и ты ничего не принимаешь от мужчин? Ты живешь одна, ты очень независима, ни с кем не встречаешься.
— Успели изменить свое мнение? Помнится, в нашу первую встречу вы решили, что я переспала со всеми докторами в больнице.
— И я приношу за это извинения. Я беспокоился об Элени и не мог рассуждать здраво.
— Тем не менее вы построили обо мне подобное суждение, бросив на меня лишь один беглый взгляд. — Она покачала головой. — Не беспокойтесь, вы — не первый, кто так делает.
— И за это я тоже прошу прощения. Поэтому ты не хочешь отношений?
Его извинения немного успокоили Кэсси, и она решила ответить на его честные вопросы предельно откровенно.
— Не то чтобы я не хотела отношений… Мне кажется, все хотят встретить особенного человека, любить и быть любимыми. Я просто не чувствую влечения, в этом вся разница.
— И тем не менее ко мне тебя влечет.
Она кивнула.
— Судьба может быть жестокой.
— Потому что я — могущественный человек? А что, если бы у меня всего этого не было? — тихо спросил он. — Ни короны, ни дворца — обычный парень в футболке и джинсах. Тебя бы по-прежнему влекло ко мне?
Конечно да. Его сила не зависела от внешней атрибутики, она была неотъемлемой частью его самого.
— Нет смысла задаваться вопросом «что если». Вы король, у вас есть корона, дворцы и власть.
— Значит, у нас ничего не может быть.
— Нет.
— Но у нас может быть этот миг. Нет никаких причин, почему мы не можем насладиться обществом друг друга.
— На это есть тысячи причин.
Она должна была уйти еще тогда, когда он просил ее об этом. Она надеялась, что сможет держать себя в руках. Георгос видел ее сомнения.
— Разве ты не заслуживаешь этого?
— Боюсь, это будет для меня не слишком хорошо. — Она закатила глаза.
— Я сделаю так, что тебе будет хорошо, — усмехнулся он. — Ты знаешь, что это правда. Позволь мне попробовать, и обещаю, тебе понравится.
— Я уже много раз слышала эти речи.
Георгос поднялся и сел на диване всего в дюйме от Кэсси.
— Тебе уже нравится.
— Это нечестно… — прошептала она.
— Да. Но жизнь вообще несправедливая штука.
— Ваше величество…
— Называй меня Георгос и на «ты», — нахмурился он. — Сейчас я не твой король.
— Вы не можете…
— Это приказ, — отрезал он. — Когда мы наедине, я не твой король, а ты не моя подданная. Мы равны. Ты можешь говорить абсолютно свободно, даже когда мне не нравится, что ты говоришь. Я хочу знать, о чем ты думаешь.
— Я уже и так говорю все, что у меня на уме, мне не нужно на это особое разрешение. К тому же ты и так знаешь, о чем я думаю. И о том, что ты смущаешь меня.
— Тогда давай все упростим. Все, чего я сейчас хочу, — поцеловать тебя. Ты позволишь мне это сделать?
Желание — такое новое, такое многообещающее — вспыхнуло внутри ее. Кэсси осознавала, что все это будет огромной ошибкой, но она была готова заплатить эту цену.
— Один поцелуй, — выдохнула она. — Только один.
Георгос медленно коснулся ладонью ее лица и наклонился, чтобы губами коснуться ее губ, еле заметно, почти невесомо. Кэсси едва не застонала: так нечестно, это ненастоящий поцелуй! А потом его язык скользнул по ее губам, и Кэсси тихо ахнула. Она закрыла глаза и впервые в жизни полностью отдалась нахлынувшим на нее эмоциям. Георгос был таким властным, таким требовательным… Но потом он постепенно ослабил давление, пока наконец не оторвался от ее губ. Кэсси сидела неподвижно, не открывая глаз.
— Это было так ужасно? — тихо спросил он.
Ей не хотелось открывать глаза и что-то говорить, она боялась разрушить магию момента абсолютного счастья. Она почувствовала, что за этим дразнящим вопросом кроется настоящее беспокойство. Кэсси открыла глаза и медленно покачала головой.
