Несмотря ни на что, Эйприл нравилось общество Хью. Иногда они соприкасались плечами, и оба тут же делали вид, будто ничего не произошло. В большей степени, конечно, Эйприл старалась изображать безразличие. Она до сих пор не понимала, почему позволила сестрам шутить над их отношениями с Хью? У нее за всю жизнь был всего один мужчина, с которым она целовалась. С которым занималась любовью. Этот мужчина — Эван.
С ним она познакомилась еще в школе. И ей всегда казалось, что он искренне любит ее. Эйприл совсем не понимала, как нужно реагировать на безумно красивого, невероятно загадочного мужчину, у которого тысячи скелетов в шкафу?
Что будет, если она прямо сейчас просто повернется к нему? Назовет его по имени… мягко, как и давно хотела. А что, если он вдруг поцелует ее? Какими бы были на вкус его губы? Что бы она почувствовала, крепко прижавшись к его мускулистой груди?
— Эйприл?
Она подпрыгнула, чуть не перевернув скамейку. — Ты в порядке?
Эйприл положила руки на стол, чтобы скрыть волнение.
— Да, конечно, все хорошо.
Хью с любопытством смотрел на нее.
— На моих первых школьных фотографиях я везде со своими сестрами. Я ведь средняя. Наверное, это значит, что у меня должны быть какие‑то проблемы в общении?
Эйприл начала нервно мерить шагами комнату. Она хотела как‑то отвлечься, разрядить напряженную атмосферу, хотя вообще‑то она всегда старалась сохранять спокойствие. Она отлично находила контакт с людьми, могла поддержать разговор на любую тему, вплоть до искусства: опыт проведения благотворительных встреч сослужил хорошую службу.
— Моя старшая сестра — типичный старший ребенок. На нее возлагали много надежд, водили по кружкам. Она все время училась. Я уставала только от одной мысли о том, сколько всего ей приходится делать за день. Хотя и младшая моя сестра, по ее рассказам, никогда не чувствовала себя маленькой. Она намного мудрее своих лет, очень творческая натура, увлекается рисованием.
Эйприл сделала вынужденную паузу, хотя, казалось, могла продолжать бесконечно.
— Ты знаешь, какими должны быть средние дети? Какая их основная задача в семье? От них мало чего ожидают. И они… миротворцы. Представляешь, насколько это скучно?
Эйприл смотрела на экран ноутбука, любуясь фотографиями маленького Хью.
— Ты совсем не скучная, — заметил он уверенно.
Она удивленно моргнула, надеясь, что он не обратил внимание на ее замешательство.
— Спасибо, — произнесла она.
Эйприл перевернула мышкой в правильный ракурс последнюю фотографию и сохранила ее в нужную папку.
— Я тоже вижу в тебе миротворца. Правда, это не касается непонятной любви к моим старым снимкам.
Она улыбнулась.
— Просто я всегда хотела иметь такие же фотографии. Моя мама очень много времени посвящала работе. Она вставала очень рано, и мы даже не видели ее по утрам, собираясь в школу.
— Чем она занималась? — спросил Хью.
Эйприл нервно сглотнула.
— Она работала в офисе, в центре города. Была генеральным директором крупнейшей в Австралии горнодобывающей фирмы.
Эйприл внезапно замолчала. Хью понимающе кивнул, словно не замечая ее смущения.
— А моя мама в свое время сменила множество профессий. У нас не было денег, поэтому иногда ей приходилось работать в нескольких местах одновременно. Официантка, портье… какое‑то время она даже выкладывала товары на полке в супермаркете.
Это был их самый долгий разговор.
— Я сейчас занимаюсь тем же! — воскликнула Эйприл. — После того, как возвращаюсь от тебя.
— Неужели? Зачем тебе это нужно?
— Так я смогу наконец вскоре переехать из ужасного хостела, в котором мне сейчас приходится жить.
Взгляд Хью быстро, почти незаметно, скользнул по Эйприл. Ее кожа покрылась мурашками.
— Разве тебе уже так много лет, что приходится жить в общем доме?
Она насмешливо прищурилась.
— Ну да. Мне тридцать два года. Но я сделала несколько глупых и необдуманных покупок со своей кредитки, и теперь мне приходится за них расплачиваться.
Эйприл тщательно подбирала слова, старясь, чтобы ее признание выглядело правдоподобным. Рассказать ему об истинных мотивах своего лондонского приключения она сейчас точно бы не решилась…
— И что же это за покупки? — спросил Хью.
Этот вопрос удивил Эйприл. Она не ожидала, что он заинтересуется.
— Одежда, еда, аренда дорогой квартиры, которую я просто не могла себе позволить. К тому же я очень долго не могла найти работу.
Хью кивнул.
— Когда я впервые уехал из дома, то снял нелепую квартиру в Камдене. Она была слишком большой для выпускника школы, и моя мама решила, что я попросту сошел с ума.
— Значит, у тебя тоже появились долги?
— Не сказал бы, что так. К тому моменту я уже разработал программу для обнаружения плагиата в курсовых и дипломных работах студентов и продал ее за двести пятьдесят тысяч фунтов. Так что на аренду жилья мне хватило, — пояснил Хью. — Но я вынужден был уехать оттуда, потому что та квартира больше напоминала музей.
Эйприл громко рассмеялась:
— Позволь, я угадаю. Ты ведь все же наверняка переехал не в хостел?
Хью улыбнулся:
— Нет, конечно. Большего кошмара и представить сложно.
— Но ты же понимаешь, что в наших ситуациях мало общего?
Он пожал плечами.
— Почему? Мы оба ошиблись с выбором жилья.
— Ох, вряд ли здесь уместны сравнения. У моей соседки, к примеру, есть странность: она собирает волосы, которые теряет во время мытья головы, в специальный маленький контейнер, который затем оставляет на подоконнике. Я…
— Я погашу все твои долги по кредитке, если ты пообещаешь закончить свой мусорный крестовый поход.
Хью произнес эти слова необычайно серьезно.
Эйприл внимательно изучала его, слегка наклонив голову.
— Мы с тобой оба прекрасно знаем, что если бы ты действительно хотел избавиться от вещей, их давно бы не было. И какая‑то случайная знакомая из Австралии вряд ли в состоянии что‑то изменить.
Хью тут же встал.
Она внимательно наблюдала, как он налил воду в чайник, затем установил его на подставке. Но рычаг включения так и не нажал. Зато достал из раковины кружку Эйприл и свою из верхней полки, после чего поставил их с чайником, который все еще оставался холодным.
— Хочешь поговорить об этом? — поинтересовалась она.
Эйприл могла только догадываться, что творилось в голове Хью. Он ни на что не реагировал, молча разглядывая стол. Через минуту все же он посмотрел на нее и уверенно произнес:
