В среду Хью отвез Эйприл в Британский музей. Сначала она хотела отказаться, но он ее уговорил.
— Считай, что это просто тимбилдинг, — твердо заявил Хью. — Санкционированное рабочее мероприятие.
Она собиралась что‑то возразить. В конце концов, всю неделю ей прекрасно удавалось изображать небывалое трудовое рвение.
— Там здорово в будние дни, — пояснил Хью. — И очень просторно. Даже если собираются группы туристов или школьников с экскурсиями.
Толпы Эйприл не смущали, поэтому Хью показался недостаточно убедительным.
— Мне так понравилось быть гидом в субботу. Позволь мне вновь продемонстрировать свое умение.
Эйприл вновь вспомнила их совместную прогулку и его странное поведение в конце. И все же он хотел все повторить…
— Хорошо, — согласилась наконец Эйприл.
По дороге, когда они расположились на заднем сиденье черного такси, она задавалась вопросом: что именно сейчас делает? Она полностью осознавала, что рвение к работе было лишь прикрытием. Да, для нее важно было завершить дела и получить деньги, которые ей пообещал Хью. Но она не собиралась расслабляться только потому, что позволила себе поцеловать босса в перерыве на чай.
Прикрываясь необходимостью усиленно работать, Эйприл просто брала паузу, хотела обо всем подумать более тщательно. Они с Хью договорились о свидании в выходные. Тогда у них будет все время в мире. И напряжение, вызванное ожиданием, просто висело в воздухе. Каждое прикосновение, каждый их поцелуй был наполнен предвкушением бурной ночи. Поэтому Эйприл старалась видеть положительные моменты в необходимости так долго ждать.
Когда она решила переехать в Лондон, ей захотелось узнать, кем она была без Эвана. Она еще не разобралась в этом, но знала: никогда не хотела, чтобы ее внутреннюю суть определяло наличие или отсутствие мужчины рядом.
Их отношения с Хью заранее были ясны: мимолетный роман, не больше. И даже если бы Хью все же захотел серьезности, она чувствовала, что не смогла бы раствориться в нем, потерять себя, как это случилось в их браке с Эваном. Не то чтобы она винила бывшего мужа… Просто они тогда были молоды, неопытны и свободны. Хотя, возможно, свободу перепутали с богатством.
В неудачном браке в большей степени Эйприл винила себя. Это ее ошибка, и она не собиралась ее повторять.
Сейчас она была другой. Эйприл Спенсер доказала, что может выжить без денег своей семьи. Без Эвана.
К Хью она ощущала невероятное притяжение, когда он касался ее, целовал. Она не сразу привыкла к такой бурной реакции своего тела на него. Хотя стоило признать: во всем виноваты гормоны, и только. Она не позволит себе больше никогда растворяться в мужчине и потерять себя настоящую.
Такси остановилось под ветвистым платаном с желтыми и золотыми листьями. Когда Хью заплатил водителю, Эйприл выскользнула на тропинку. Она стояла рядом с забором, окружавшим музей, — впечатляющим сложным чугунным барьером, сквозь который она видела, как туристы бродят по двору.
Эйприл закуталась в пальто. Хью подошел к ней: он выглядел восторженным и слегка обеспокоенным, как будто не был уверен, что принял правильное решение, пригласив ее сюда. Но Эйприл улыбнулась.
— Ведите, гид! — сказала она с усмешкой.
Хью улыбнулся в ответ. Черт, он был великолепен.
Они вошли в передний двор, и, когда Эйприл пристально посмотрела на гигантские колонны в греческом стиле и треугольный фронтон наверху, она выбросила все мысли из головы.
Переполненная эмоциями, она схватила Хью за руку. В этот момент они поднимались по лестнице к входу в музей. Он остановился, и на цыпочках она поцеловала его.
— Так веселее, — сказала Эйприл.
— Ты права, — ухмыльнулся Хью, ведя ее за собой.
Долго блуждая среди артефактов железного века, задержавшись у древних египтян, они, изрядно проголодавшись, наконец решили сделать перерыв. Хью остался стоять в главном дворе, крыша которого была сооружена из множества стеклянных треугольников. Эйприл же бросилась в сувенирную лавку, чтобы приобрести подарки матери и сестрам.
Телефон Хью отчаянно вибрировал в заднем кармане его джинсов, но он не стал отвечать. Сегодня он решил немного изменить своим привычкам и отложить решение рабочих проблем.
Хью почти не задумывался над тем, как смог оказаться в столь людном месте. Ответ был прост: это, как сказала Эйприл, действительно было весело.
Он хотел вытащить ее из пыльного, загроможденного хламом дома в Лондоне, который любил. Хью был в этом музее сто раз — ему здесь нравилось. Даже будучи подростком, он часто сюда приходил. Его привлекали масштабы музея, а также то, как люди говорили тихим голосом. И конечно же, все выставки. Он забывал о времени, открывая для себя реликвии прошлых веков.
— Давай сделаем селфи?
Эйприл уже вернулась и теперь стояла рядом с ним. Она искала телефон в своей кожаной коричневой сумке, перекинутой через плечо. Достав его, она торжествующе улыбнулась и включила камеру.
— Не стоит, — сказал Хью.
— Что, прости? — Она вдруг пристально на него посмотрела.
Внезапно телефон выскользнул из рук Эйприл — прямо на ее ногу.
— Черт возьми, — сказала она, наклоняясь за ним.
Но Хью опередил ее и теперь держал мобильный в руке, рассматривая экран. Каким‑то образом открылась галерея с фотографиями, и его взору предстали различные миниатюры: руки Эйприл с ее красивым маникюром, сапоги, показавшиеся ему смутно знакомыми. Здесь была даже фотография их недавнего ужина.
— Когда ты успела это снять? — спросил он.
Эйприл быстро протянула к нему руку.
— Можно я заберу свой телефон? Пожалуйста, — сказала она довольно резко.
Посмотрев на нее внимательно, Хью выполнил просьбу.
Телефон был у Хью всего несколько минут, вряд ли он успел увидеть полностью всю галерею. Но Эйприл смутилась, ее плечи сгорбились — словно она пыталась защититься.
— Ты в порядке? — спросил он.
Но она проигнорировала вопрос.
— Я сделала снимок в тот момент, когда ты уходил в туалет.
Теперь Эйприл посмотрела на него и улыбнулась, неловкость испарилась.
— Никогда бы не подумал, что ты из тех людей, которые фотографируют еду, — заметил Хью.
— О чем ты?
Он пожал плечами.
— Ну… знаешь, есть люди, которые стараются запротоколировать каждый свой шаг, каждый пустой момент своего скучного существования.
— Жаль тебя разочаровывать, но иногда я и правда фотографирую свою еду. Или же обувь, наряд и все в таком духе. Как сейчас. — Она улыбнулась. — Так что ты прав. Я именно из тех людей. Так, может, все же сделаем селфи?
— Даже не знаю.
