Направляясь к дежурке (крохотной комнатке, где, по уставу, должен всегда находиться дежурный преподаватель, на деле же, только в случаях ЧП), так вот, я шла туда и думала, кого из состава руководства сейчас увижу? Дуняша в данный момент на чаепитии, Маргарита вместе с ней. Савелий ждет своего звонка от мокрого голого мужика. Значит, либо Мона (бррр), либо Давид (и неизвестно кто хуже). Фуф. Я морально подготовилась к тому, что сейчас буду нести полную околесицу, и отважно постучала в дверь дежурки.
Ох, елки!!!
Ну почему?! Почему, когда кубок выплевывает мое имя, когда дверь отказывается открываться (на самом деле я толкала не в ту сторону), короче, почему каждый раз, когда я совершаю какую-нибудь глупость, рядом всегда оказывается ОН?!
— Добрый вечер, — как всегда спокойно проговорил Матвей Ильич, — Что-то случилось?
Ну, правильно, со мной же все время что-то случается, как же без этого!
— Скажите, — вежливо попросила я, — А почему именно вы сегодня дежурите?
Он осторожно проговорил:
— Потому что я отвечаю за младшие курсы. Я всегда здесь дежурю.
— А! — хлопнула я себя по лбу, — Я чуть было не подумала, что это саботаж!
Преподаватель лишь вежливо поднял бровь, я вспомнила о цели своего визита:
— Я там что-то видела. В холле. В той самой арке.
— Да? — встрепенулся мужчина, — Что именно?
— Нууу….Как бы…Кости. И хруст. Такой, — я быстро похрустела костяшками пальцев.
Блин, надо, что ли, гимнастику для пальцев делать, а то звук как у бульдозера, перемалывающего гальку. А бульдозеры так умеют?
— Кости? — переспросил господин учитель, — Ясно. Я проверю.
— Эммм…На случай, если вы решили, что я отвлекаю ваше внимание от чего-то другого, например, от моих сокурсников, проносящих на территорию ВМУЗа выпивку, знайте, что это не так, — сочла нужным заметить я.
— Я знаю, — ответил Матвей Ильич, — Они уже пытались. Но Мона Львовна их отловила.
— О.
И где же Петя умудрился так напиться?
Вслух я сказала, чтобы как-то реабилитироваться:
— Давайте, я покажу, где видела … это.
На самом деле, место я представляла весьма смутно, но какая разница? Там все равно ничего нет.
* * *
Пока мы шли по сумраку коридора, я вспомнила Витю и его «тайники» с сомнительными частями посланий. Значит, департамент хочет захватить власть, чтобы узнать секреты ректора. Например, место, где раздают перстни четырех элементов.
Я обратилась к учителю:
— А вы видели знаменитый перстень ректора?
— Конечно. Он всегда его носил.
— И как он выглядел?
— Крупный изумруд в окружении четырех камней: сапфира, бриллианта, рубина и жемчужины.
— Ага…Стоп, а так получается, что камней пять, — выявила я способности к сложению чисел в пределах одного десятка, — А гильдии четыре…
— Пять, — поправил меня Матвей Ильич, — Зеленая гильдия — это младшие курсы.
Я хмыкнула:
— Это весьма спорное утверждение…Ладно. Значит, этот перстень давал ему власть над всеми четырьмя элементами?
— Это тоже весьма спорное утверждение, — улыбнулся преподаватель, — Наши магические перстни — всего лишь проводники магии.
— Ну, хорошо, перстень был проводником к власти над всеми четырем элементам? — поправилась я.
Вместо ответа господин учитель проговорил:
— Представь, что у тебя есть зеркало. Ты поймала им лучик солнечного света и пускаешь солнечные зайчики.
«Не стала бы я такой фигней заниматься».
Матвей Ильич продолжал:
— Используешь ли ты энергию солнца? Да, безусловно. Но имеешь ли ты над ним власть?
«Интересно, их в педагогическом учат так витиевато строить фразы?»
Я спросила:
— А где вы учились?
— Здесь.
— Да? — поразилась я, — А я думала, что в пединституте…
— Там готовят будущих учителей. Для школ. А здесь же высшее учебное заведение, — пояснил он.
— И решили остаться здесь работать?
— Так совпало. Когда я учился, младшими курсами занимался Захар Аристархович. Наверное, ты о нем слышала?
— Нет, — честно ответила я.
— Он был учителем самого Рогволда, — пояснил мужчина, — Господин ректор пригласил его в свой институт в качестве преподавателя. Так вот, когда я выпускался, тот как раз покинул этот пост.
Я понимающе кивнула:
— Несчастный случай?
— Нет, — кажется, ничуть не удивился господин учитель, — Просто он решил полностью посвятить себя исследовательской работе. Он не очень любил детей. Да и взрослых тоже…. И с удовольствием уединился со своими записями и разработками. Так и жил отшельником в одной из башен.
— Так он умер?
— Это неизвестно. Он просил не беспокоить его, и мы выполняли это требование. А когда обнаружилось, что его нигде нет, то никто не мог точно сказать, как давно Захара Аристарховича никто не видел.
— Так тело не нашли? — уточнила я, вспомнив скелет, испугавший Петю.
Может, он до сих пор где-то здесь бродит и не любит детей? И взрослых тоже.
— Мы продолжаем надеяться, что он еще жив, — ответил Матвей Ильич, — Просто покинул стены нашего института. Жаль, он был выдающимся ученым.
«Ну, надо же, в нашем ВМУЗе каждый второй выдающийся ученый. Ну, этот хотя бы перед фотокамерами на светских тусовках не светился».
— Здесь? — внезапно спросил меня преподаватель.
Я так ушла в свои мысли, что даже не сразу сообразила, о чем речь. Ах да. Мы же скелет ищем.
— Ага, там, — я ткнула пальцем в ту самую злополучную арку, — Прям та…. Эй, это еще что такое?
На этот раз на полу была не кровь, а грязь. Огромные комья грязи.
— Нет, ну, они когда-нибудь научаться ноги вытирать?! — возмутилась я.
Господин учитель заставил свой магический перстень вспыхнуть и осветил пол, затем медленно проговорил:
— Это не студенты.
Впрочем, я уже и сама заметила. Такое количество грязи мог принести только выползший из болота бегемот.
Тем временем, Матвей Ильич поднял руку над головой, чтобы осветить стены и потолок.
— Эээ…А что вы ищете на потолке? — спросила я.
— Смотрю, нет ли следов.
— А почему на потолке?
— Потому что их нет на полу. — он обвел рукой обширный участок пола, весь покрытый грязью, — Ни одного.
