Рядом с проштрафившимся грифоном стояли хмурая Мона Львовна, грустный Матвей Ильич и торжествующая Стелла, по прозвищу «звезда моя». Аспирантка претендовала на звание и умной, и красивой, даже сейчас была при макияже, с уложенными волосами, но поверх одежды наброшен белый халатик, свидетельствующий о ее принадлежности к лаборатории. Правда, халатик был сильно короче стандартных, причем, из всей лаборатории только у нее одной была такая фирменная длина.
Увидев нас, Звезда усмехнулась и сказала, обращаясь к преподавательскому составу:
— Я неоднократно просила обратить внимание на этого зверя. Но мне было отказано, так как наши лаборантки, — она бросила на нас с Викой надменно-презрительный взгляд, — Утверждали…
Тут девушка начала для наглядности загибать пальцы:
— Что грифон не сможет выбраться из вольера, хотя тот заперт всего на одну щеколду….
В подтверждении своих слов, Стелла окинула сидящего посреди коридора грифона выразительным взглядом.
— Во-вторых, зверь якобы не мог быть причастен к убийствам, так как обладает крайней брезгливостью и не будет самостоятельно никого потрошить.
На этот раз выразительного взгляда удостоилась растерзанная птица.
Я вступилась за Графа:
— Эй, а что, курицу-гриль кто-то убил? Ну, то есть, убил, но явно до того, как она превратилась в гриль! Короче, это не он.
— В убийстве курицы-гриль мы никого не обвиняем, — сухо сказала Мона Львовна.
— Так в чем проблема? — не поняла я.
— Ты не видишь здесь никакой проблемы?! — поразилась Звезда, — Огромная зверюга спокойно разгуливает по коридорам ВМУЗа!
— И тырит еду из холодильника, — согласилась я, — Но какое это отношение имеет к убийствам?
Стелла театрально возвела руки к небу, то есть к потолку:
— Ты действительно не понимаешь или притворяешься? Этот грифон идеальный кандидат в злоумышленники! А, самое смешное, его никто даже не пытался подозревать, потому что вы дали ложные показания, убедив всех в его благородных манерах!
Матвей Ильич устало вмешался:
— Девочки, не ссорьтесь. Мы не будем предъявлять Графу обвинений, пока не получим анализ из лаборатории. Но его придется изолировать. Все-таки, его вольер не самое надежное узилище…
— И куда вы его отправите?! — с ужасом спросила Вика.
Господин учитель переглянулся с коллегой, а потом проговорил:
— Пожалуй, запрем его в самой высокой башне.
Пауза.
Стелла:
— Самой высокой? А ничего, что он грифон и летать умеет?
Преподаватель пожал плечами:
— Там решетки на окнах.
— Но его хотя бы будут охранять? — продолжала настаивать Звезда.
Ей ответила Мона Львовна:
— Стелла, у нас институт, а не СИЗО, где мы возьмем охрану? Преподавательский состав и так работает сверхурочно.
Этим аспирантке пришлось удовлетвориться.
* * *
Только я собралась еще чуть-чуть подремать, а тут уже комиссия нарисовалась. В полседьмого утра! Нет, я, конечно, понимаю, что этим товарищам в принципе никто никогда не радуется, но вот настолько настраивать против себя народ — явный перебор. Хмурые не выспавшиеся студенты выстроились в шеренгу, а комиссия под предводительством Дарьи Арсеньевны начала инспектировать … вы не поверите! Внешний вид студентов!
Госпожа Коновал ходила вдоль шеренги и тыкала то туда, то сюда своим магическим перстнем:
— Заправьте рубашку! Длина юбки слишком короткая! Лак на ногтях облупился. Корни волос плохо прокрашены. Встаньте прямо! Мальчики и девочки должны стоять на расстоянии четверти метра друг от друга. Недостаточный рост!
Преподавательский состав только недоуменно переглядывался, не понимая, она это серьезно или прикалывается? Студенты же обращали на проверяющую внимания не больше, чем на назойливую муху. То есть, почти никакого, только изредка отмахивались. Наконец, Дарья Арсеньевна закончила проверять студентов:
— Достаточно. Я здесь уже все видела. Итак, с этого дня в вашем учебном заведении новые правила! Господа.
Последнее обращение предназначалось одетым в смокинги секьюрити, которые по-прежнему стояли за спиной госпожи Коновал с каменными лицами, задекорированными черными очками. И это в помещении.
— Господа, начинайте.
И охрана начала вешать на стену громоздкие таблички с правилами, а Дарья Арсеньевна громогласно их озвучивала:
— Начиная с сегодняшнего дня, студентам запрещается: собираться в группы менее трех человек. Ходить поодиночке. Устраивать внеурочные собрания в количестве меньше двух человек…
Но ее никто не слушал. Потому что мы как завороженные следили за секьюрити, которые приделывали таблички с реформами. Первые три дощечки бравые сотрудники департамента магического образования скромно прибили рядком на стену примерно на уровне глаз. А вот дальше началось: все последующие запечатленные на твердой поверхности правила, они прибивали прямо НАД первыми тремя табличками. Вторым рядом, третьим, четвертым…Идея расположить дощечки одним рядом вдоль всей стены им в голову не пришла, хотя место позволяло. Зато потолки у нас очень высокие. И для прикрепления пятого ряда табличек секьюрити пришлось изобразить акробатический этюд «пирамида», чтобы добраться до необходимой высоты. То, что человек, стоящий на полу, должен обладать орлиным зрением, дабы прочитать надпись под потолком, никого не волновало.
Наконец, концерт завершился.
— Вы все поняли?! — грозно спросила госпожа Коновал.
— А…. -по привычке уже отмахнулся народ, — Ну, чего, пошли в столовку?
И тут я вспомнила, что у меня на утро запланировано одно дело! Дело чести.
* * *
— Доколе?! — патетически воскликнула я, потрясая полупустым подносом с пирожными-эксцыплятами, — Доколе это будет продолжаться?!
Народ жевал бесплатное угощение и с интересом меня разглядывал. Ну да, людям нужны хлеб и зрелища.
— До каких пор преступники, погубившие невинные жизни, будут награждаться государственными наградами?! — продолжала я, — Доколе злоумышленникам с фальшивыми чинами будут спускать с рук все их преступления?! До…
Тут я заметила, что проверяющая комиссия стоит в дверях столовой и таращится на меня.
— Эээ … я про дохлую рыбу, если что, — на всякий случай пояснила я.
Дарья Арсеньевна что-то быстро застрочила в блокноте, громко бормоча:
— Оскорбление чувств магов….Тухлая рыба в столовой….
— Это цыплята! — возмутилась я, приподнимая поднос, — Ой, то есть утки! Ну, да, так сразу и не разберешь…
Впрочем, проверяющая уже переключилась на нашу повариху, тетю Фросю. Та задумчиво стояла за прилавком с тяжелым половником наперевес. Двое студентов осторожно приблизились к ее посту, чтобы взять с подноса по кусочку хлеба, и женщина тут же очнулась от своих мыслей:
