Фор внимательно огляделся по сторонам, а потом ткнул на один из коридоров:
— Там! Чудовище не ходит по прямым линиям.
Я заметила:
— Наше, вроде, летать умеет….
Но им было пофиг.
Перед походом предводитель велел всем проверить радиомаяки. Все проверили. И двинулись вперед, в обозначенный коридор. Все, кроме двоих, которые сразу отделились от отряда и пошли в противоположную сторону. Наверное, хотели обойти чудовище с тыла.
Я посмотрела на Матвея Ильича:
— Пойдем, посмотрим?
Он нахмурился:
— Это может быть опасно.
— Ты серьезно веришь, что они кого-то найдут?
— Ладно, пошли. — согласился он.
И мы пошли за отрядом. И стали свидетелями, как те ведут себя как каскадеры, у которых огромная страховка, но мало наличных. То есть, как люди, которые делают решительно все, чтобы каждое их действие под завязку было наполнено смертельно опасным риском. Например, там, где надо было спуститься по лестнице — они прыгали вниз, делая тройное сальто мортале.
Так уж сложилось, что «непрямая линия», по которой, якобы, должно было пойти чудовище, вела прямо в пока еще закрытое крыло. А вы помните, что там было, когда мы ходили на экскурсию? Какая-то слизь, паутина, грязь, пыль….Короче, наш бравый отряд подходил к любой бяке, которая встречалась на его пути и с умным видом совал туда пальцы. Видимо, так они считали, что считывают какие-то следы чудовища.
Господин учитель поспешил сказать:
— Это не от чудовища. Так всегда было.
— Фу! — Твикс вытерла руку о штаны. — Что ж вы сразу не сказали?!
Я вежливо заметила:
— Да мы как-то не подумали, что кому-то придет в голову совать туда руки….
И тут случилось страшное.
Фор заметил, что двоих членов отряда нет.
— Стоп! А где еще двое?!
Матвей Ильич уточнил:
— Те, что отделились в самом начале?
— Что?! Я не давал такого приказа! Как они могли нарушить правила?!
— Да они особо не скрывались…. — с удивлением пробормотала я.
— Что же делать? — запаниковал он, затем приложил руку к уху. — Номера седьмой и восьмой ответьте! Вы меня слышите?
Эмм, я, конечно, не знаю, как там у этих Охотников принято, но на ухе Фора никаких устройств не висело. Вообще. Однако он продолжал «вызывать» своих людей. Телепатия? Или уже спиритизм? В любом случае, не сработало.
Старший вздохнул:
— Мы потеряли их. Навсегда.
Матвей Ильич счел нужным заметить:
— У вас же радиомаяки есть.
Предводитель Охотников отмахнулся:
— Да что там маяки! Мы даже не знаем, в какую сторону они пошли.
— Но…
— А! Пустое…. Нам не впервой терять людей. Но мы не сдадимся!
И в этот момент из-за угла вышло ОНО…
А, нет, это Граф с паутиной на голове. И чего мы удивляемся, что у нас чудище спокойно бродит по замку? Мы собственного грифона запереть не можем!
— АААААААА!!! — заорал весь отряд, пятясь назад.
— Спокойно, это наш грифон. — сказал мой преподаватель.
— У вас тут свободно бродят грифоны?! — проорал Фор, тыча пальцем в Графа. — Вы совсем сдурели?! Не понимаете, как это опасно?!
— Подождите. — остановил его Матвей Ильич. — В первую очередь, у нас по замку бродит монстр! Вы вроде обещали его….
Но старший бросил свою фуражку на пол и закричал:
— Я так не играю!
— Но это же ваша работа, разве нет? — удивился господин учитель.
— Я на это не подписывался!
— Но мы же заключили договор!
— Ни за какие коврижки!
— Так мы же вам деньги платим!
Но отряд поджал губы, как обиженные дети, шмыгнул носами, развернулся и пошел прочь.
Матвей Ильич вздохнул:
— Да…. Не стоило нанимать команду зачистки по акции «спецпредложение». Надо было насторожиться.
— Ничего, у нас тут еще двое бродят. — напомнила я.
— Да, отлавливай их теперь.
— Кстати, ты помнишь, что ты все еще ходишь без рубашки?
— А, ну да. Как-то забылось. Странно, что они ничего не спросили.
— Ну, ты же не монстр. Их только внезапные появления чудовищ удивляют.
* * *
В общежитие я вернулась поздно. Потому что выяснилось, что перекрывая подход к жилому корпусу, преподы перестарались. И потом три часа отковыривали бетон обратно.
Короче, в общагу я ввалилась практически в первом часу ночи. Двигаться старалась как можно тише, чтобы никого не разбудить. Оказалось, что старалась напрасно, потому что моя соседка и так не спала. И поджидала меня:
— Ира, ну наконец-то! Где ты была?
— Ой, да там Охотники….
— Ясно. — перебила меня Вика, хотя совершенно непонятно, чего ей стало ясно из этих трех слов и междометья. — А у меня знаешь что?
Я догадывалась, но решила не портить интригу:
— Что?
— Я пригласила его сходить со мной на дискотеку! — сказала подруга обиженным голосом.
— Отказался?
— Ага. Сказал, что ему лень.
— Так, может, и правда лень. — пожала плечами я.
— Нет. — грустно ответила девушка. — Просто я ему совсем не нравлюсь.
— А, может, он просто не любит дискотеки. — предположила я.
Вика наставительно проговорила:
— Открою тебе маленький секрет: когда влюблен, то все время хочешь видеть объект своей влюбленности.
— Я тебе тоже открою секрет: все люди разные и любят тоже по-разному. Не надо всех судить по себе.
— Просто ты еще не влюблялась. — снисходительно ответила подруга и снова заговорила о своем. — Мы с братом обсудили его поведение. И решили, что он либо девственник, либо гей.
— Сурово вы. — оценила психологический портрет я. — И что теперь? Глаза ему открывать будете? А то, может, он еще не догадывается, что он гей.
— Что ты сразу о плохом? — возмутилась девушка. — Это самый крайний вариант. Правда, симптомы плохие. Он часто других обвиняет в гомосексуализме. Это плохо.
— Да уж. — согласилась я, заваливаясь на кровать.
— Но я не знаю, что мне делать! — жалобно сказала Вика.
— Да поговори ты с ним уже! — ответила я.
Подруга тут же начала юлить:
— Может, он не стоит того, чтобы знать о моих чувствах? Может, стоит просто уйти?
