Чёрные брюки, аккуратные классические ботинки, футболка, длинная куртка, полумаска типа горнолыжных и широкий шарф-капюшон поверх всего этого безобразия. Стиль хантеров-охотников-снайперов во всей красе. Так, а пояс где? А, вот и он. Странный какой-то, у меня вроде не такой был. Ай, некогда, беру этот и вперёд.
— Господин Ал, аэротакси прибыло.
— Отлично, Китти, пошли. На всякий случай, вне дома общение через наушник. Кстати да, гарнитуру чуть не забыл. Гнездо, я уехал. Охранный режим — временный отъезд.
Двери за мной закрылись и защитные жалюзи начали наползать на стёкла. Да, я параноик. Иногда. Ещё не привыкли?
* * *
Досье, собранное Китти на Митьку, я посмотреть успел. Везучий малый, мой брат. Никогда бы не думал, что скажу, но это так. Ему по жизни действительно везло. До того, как родилась дочка. Сейчас поясню. Димку, которого все звали Митькой, усыновил один из пожарных, тушивших квартиру матери. Ему реально повезло, капсула не загорелась и даже не позволила дыму проникнуть под крышку. В квартире оказалось так мало вещей, что огонь не распространился дальше капсулы матери. Я дурак, что не проверил информацию, как только получил больше возможностей. Ошибки надо признавать и в будущем их надо избегать.
Митька, после того случая, к капсуле до двенадцати лет не подходил. А серьёзно играми увлёкся только после того, как познакомился в реале со своей женой. В реале! Она его в игру затащила и показала, как можно разбогатеть. Быстро, но правильно. Востребованный класс, хорошая пати, правильная раскачка, вступление в клан, съем квартиры, оплата полного пакета «Любимое чадо». И вот тут Рандом показал Митьке свою спину. Успешные роды, быстрое восстановление жены, но с младенцем с самого начала что-то было не то. Вылечить не могли, только поддерживать жизнь в крохотном тельце. А потом как гром с ясного неба — страшный диагноз.
Я хотел ругаться. Матом. Громко. Долго и без остановки. Брату было всего девятнадцать, зачем?! Ладно, жена. Увидел, влюбился, решил, что это именно то, что на всю жизнь. Ладно, квартира. Жить с женой в общаге — это совсем не то, что ютится одному в крохотной комнатушке. Там всё же никакого уединение не получится. И романтики. Но ребёнка зачем?! Обследование пройти не удосужились, на совместимость не тестировались, анализ генокода с прогнозом не сподобились заказать. Куда торопились? Зачем? Он на шесть лет меня младше, времени даже у меня вагон и маленькая тележка, у Митьки ещё больше! Дурик малолетний, а не брат мне достался. Ладно, разберёмся. Если это поправимо — поправим, если нет… Поддержим и поможем с новым пакетом. Женщины по закону могут раз в три года рожать, так что… Мда. Вот и успокоился. Уже не ругаться хочется, а волком выть.
Аэротакси приземлилось на причальном балконе регионального отделения «Медикора» через двадцать минут после старта. Как и все региональные отделения, больница находилась в отдельном небольшом 150-этажном здании и почти каждое отделение имело свой собственный вход и причальный балкон. Куда причаливать — я знал благодаря Китти. Куда идти после — тоже, но уже благодаря медсёстрам на посту у входа. Посещение палаты, в котором находился брат, родственникам было разрешено, а в медкарте каждого прописываются ИН биологических родителей даже у тех, кто прошёл усыновление. Сверили, что я действительно биологический брат Дмитрию Ворхову и пропустили без вопросов.
Маленькая палата была разделена на две части толстым стеклом. Каждый со своим выходом. Ну да, чтоб я или сам Митька случайно не принесли инфекцию малышке. Жена Митьки, Милана, находилась с дочкой. Постоянно. И уже полтора года не покидала эту палату. По ней я ещё информацию не собрал, только дал задание Китти. Когда я зашёл, Митька сидел в брюках и рубашке прямо на полу и грел ладонью стекло, которое с той стороны уже своей ладонью грела Милана. Девочка лежала в крохотной капсуле под прозрачным колпаком и вроде бы спала. Блин, надо было всё же предупредить, остолоп. Ладно, сделанного не воротишь. Митька поднялся как-то неуверенно. Двойной остолоп я! Шарф и полумаска. Чудик забывчивый.
— Прости, торопился, — сказал я, снимая капюшон и полумаску. — Сейчас куда, к врачу?
— Лёха, — улыбнулся до ушей мой брат. — Приехал. А да, это моя жена, Милана. А там — дочка, Саня. Спит. Да, к врачу.
— Алексей Шотов? — сказал мне мужчина в белом халате, практически вбежавший в палату. — Мне медсёстры сказали, что вы уже прибыли. Идёмте быстрее в манипуляционную. Дмитрий Иванович, вы оставайтесь тут, мы лишь пробы пока возьмём.
Иванович, надо же. Ладно, если я запрошу отчество — у меня оно тоже будет. Но я не хочу пока знать даже имя того донора, который сдал свою сперму и забыл об этом. Не хотел. Теперь придётся. Только ради дела, а не потому, что мне интересно.
— А, да, хорошо, — растерянно и неуверенно сказал молодой папаша.
— Я приду, как освобожусь, — успокоил я Митьку. — Посидим, потрындим. Здесь кафетерий же есть?
— Есть, — кивнул брат и вновь улыбнулся.
Дитё дитём. А уже своё дитё сделать умудрилось. А ведь тот маленький человечек в капсуле — моя племянница. Мурашки пробежали по спине от осознания этого факта. У меня. Не только брат есть, но и племянница. Великий Рандом, умоляю, не повернись ко мне спиной, я же никогда тебя не обижал, правда!
— Доктор, в двух словах, что с дочерью Дмитрия и как я могу помочь? — спросил я, как только мы зашли с врачом в лифт.
— Нужно сопоставить ваши генокоды, чтобы понять, поможете ли вы вообще. У девочки сбой в работе иммунной системы. В понятных вам терминах — у неё нет абсолютно никакой защиты. Любой микроб ведёт к болезни, любой вирус может её убить. Единственное на данный момент решение — синтез специальной вакцины и её постоянный приём. Поможет также пересадка костного мозга, но нужен подходящий донор. Родственники могут подойти лучше всего. Обычно — братья или сёстры. Сами понимаете, этот вариант на полтора года оставит их в больнице под постоянным присмотром. Могут подойти и взрослые родственники. Но пока никто из протестированных не подошёл.
— И много их было, протестированных? — раздеваясь и укладываясь в капсулу, спросил я.
Браслет, как и гарнитуру, я оставил вместе с вещами, прямо на стуле у капсулы. И приказал Китти через виртокно записать то, что будет происходить здесь, пока я буду лежать в капсуле. Да, врачам я не доверял. Как и вообще всем представителям корпораций.
— Почти все, — сказал врач, закрывая капсулу.
— Ещё один кредитник?
— Ну да. Такая виртуозная мешанина генов только у них. Всё на грани фола. Но по-другому нам не выжить. Случайные мутации всё чаще приводят к критическим сбоям. Нам ли не знать. Сколько из пакетников уходят без дополнительных вмешательств, а? Единицы из сотен. А каждой из кредитных мамаш подбирается идеальный донор. Этот вон, простудой ни разу не болел. А его племянница что?
— И что, хочешь сказать у этого топа жизнь получше, чем у тебя была? Ни любви, ни заботы, ни ласки. Выкинули из дома в двенадцать и крутись, как хочешь, обуза.
