У Коннера все похолодело внутри.
– Через какое время он дойдет до нас?
– Через двадцать минут или около того.
Коннер бегом бросился в гараж. Доктор Парк по-прежнему сидел в фургоне с открытыми дверцами. По экрану ходили мозговые волны Дезмонда.
Парк, очевидно, слушал переговоры по рации и потому упредил вопрос.
– Не знаю, – сказал он, пожав плечами.
– Доктор!
– На грани.
– До какой степени?
– Речь идет о минутах. Пятьдесят на пятьдесят, что сеанс закончится до пожара.
Коннера подзуживало отдать приказ уходить без малейшего промедления. Но он не мог решиться. Брат, распростертый на койке, пребывал в полной беспомощности, которую в далеком прошлом сам Коннер испытал в доме, поглощаемом пожаром.
Дезмонд попытался его спасти. Тогда у него ничего не получилось, зато он спас Коннера двадцатью годами позже. Теперь настал его черед спасать старшего брата, и единственную надежду на это давали спрятанные в «лабиринте» воспоминания.
Коннер включил рацию.
– Группы Два, Три и Четыре, оттянуться в Вест-Атертон, занять скрытые позиции. Группа Один, присоединяйтесь ко мне, мы скоро уходим. И не светиться!
Через десять минут температура в доме начала расти. Коннер сидел в гараже, потел и следил за своим дыханием, стараясь не думать о подкрадывающейся к нему геенне.
Совершенно неожиданно во входную дверь постучали.
* * *
Дезмонд не стал ждать, пока Юрий соизволит помочь в розысках Коннера. Он нанял лучших частных детективов Австралии, чтобы те выяснили, какая участь постигла брата после пожара. Потом нанял следующих в списке лучших. Раз за разом детективы заходили в тупик. Они то и дело просили денег на юристов, доступ к госархивам или экспертов, но поиски не продвигались. Дезмонд удвоил усилия.
В свободное от розыска Коннера время он пытался решить заданную Юрием загадку. По сути, вопрос сводился к тому, как мир стал таким, как сегодня. В частности, почему Австралию колонизовала Великобритания, а не Россия, Китай, Япония или Индия? Все эти страны в 1606 году, когда голландцы высадились на берегах Австралии, были мощными державами, но островной континент открыли не они. Кроме того, Западная Европа колонизовала обе Америки и острова Тихого океана, распространив свой язык и культуру, а вместе с ними – свои законы и принципы экономической деятельности. Почему?
Дезмонд начал с явного отличия – религии. Когда он представил свою теорию Юрию, тот замотал головой.
– Дело не в религии.
Дезмонд стал копать глубже, сравнивать географию, климат. Потом сообразил, что ключ к новой загадке скорее всего кроется в ответе на предыдущую загадку. Хомо сапиенсы победили конкурентов – неандертальцев, денисовцев и флорессцев, – потому что иначе мыслили. В чем состояло отличие мышления британцев, испанцев и голландцев?
Разница была очевидна.
* * *
Юрий сидел в номере Дезмонда, скрестив ноги и сложив руки на животе. Дезмонд стоял у большого – от пола до потолка – окна с видом на зеленый океан деревьев и травы с пешеходными тропами под названием парк «Виктория».
– Запад толкал вперед капитализм, – заявил Дезмонд. – Капитализм создавал стимулы для исследований, а также эксплуатации.
Юрий одобрительно кивнул.
– Половина ответа есть.
Второй половины у Дезмонда не было.
Когда Юрий вышел, Дезмонд схватил настольную лампу и хотел было запустить ей в дверь, но в последнюю секунду сдержался. Потянуло напиться.
Вместо выпивки он отправился на прогулку; он перенимал от Юрия не только фактические знания, но и терпеливость, самодисциплину.
Зазвонил телефон. Услышав голос частного детектива, Дезмонд ощутил трепет ожидания. Агента звали Арло. Новозеландец говорил резко, с густым акцентом.
– Кажись, я кой-чо раздобыл, Дези.
* * *
Они встретились в кафе на Гренфел-стрит, набитом посетителями с собаками. Люди с интересом смотрели на экраны лэптопов, в книги и лишь изредка – безразлично – друг на друга.
Агент с копной нечесаных волос выложил на круглый столик конверт из манильской бумаги и вытащил из него несколько фотокопий рукописных записей на бланках больницы – сведения о госпитализации, операциях и выписанных лекарствах. Имя пациента на бланках – Джо Блогс, австралийский вариант «имярек». Примерный возраст – 12 месяцев.
– Через два дня после пожара на вашу старую усадьбу пришли два спасателя – оценить положение и все такое. И за опрокинутым холодильником нашли малыша. Рядом лежали сгоревшие останки женщины…
– Прошу вас, говорите тише, – прошептал Дезмонд.
Он читал больничные записки, и каждое слово кинжалом вонзалось в сердце. Жажда выскочить на свежий воздух стала нестерпимой, сильнее ее было только желание дочитать все до конца и узнать правду.
Травматолог в приемном покое направил ребенка в детское реанимационное отделение. Сохранилась запись, отражающая его тревогу: «Сильнейшее обезвоживание. Ожоги третьей степени на сорока процентах поверхности тела. Два случая ожогов четвертой степени – на правом бедре и правом трицепсе».
Дезмонд не мог оторваться от последней строки: «Прогноз неблагоприятный».
Медбригада спасла ребенка от обезвоживания, удалила омертвевшие ткани, сделала перевязку, постаралась, чтобы он набрал вес.
На четвертый день тон примечаний сменился на положительный: «Состояние критическое, но стабильное. На лечение реагирует».
Ребенка перевели в детскую больницу Аделаиды, где он два месяца висел между жизнью и смертью. Приходя в сознание, малыш непрерывно плакал. Ему давали успокоительное и всячески старались залечить места ожогов на лице и других частях тела. Старшая медсестра смены оставила запись: «Тот факт, что он еще очень мал, одновременно и благо, и проклятие. По крайней мере он не запомнит свои кошмарные раны».
Арло ерзал от нетерпения.
– Эй! – крикнул он буфетчице. – Ирландский кофе маешь?
Та пробурчала что-то неразборчивое.
Арло наклонился над столом.
– Пацан – боец, Дези.
Дезмонд перевернул последнюю страницу, на которой говорилось, что пациент был отправлен в детский приют за городом.
– Где он сейчас?
Арло отодвинулся.
– Не знаю.
– Что еще принес?
– Это все.
– Все?
– Ну, я думал, ты сразу захочешь узнать…
Он не ошибся. Однако новость о выжившем брате только еще больше подогрела жажду узнать больше.
– Выясни, где он, Арло. Или что с ним стало.
